Теперь, когда Кэт нашла этот огород и увидела его подлинно индустриальные масштабы, сюда соберутся все силы правопорядка, близкие и далекие, – неудивительно, что красные убивали направо и налево, чтобы защитить свою тайну. Многочисленные смерти, замаскированные как пропажи людей, потребуют сейчас нового расследования: каждое дело о человеке, пропавшем без вести в этих краях, придется открыть заново. Преступления банды Уиллоуза надо будет долго распутывать.
При мысли о том, что предстояло этой крошечной части света, у Кэт заболела голова.
На ферму уже приехали офицеры в мундирах, а скоро они будут повсюду. Везде расставят кордоны и охрану вдоль них; землю тщательно, сантиметр за сантиметром, будут просматривать люди в белых халатах; исковерканные останки в сарае завернут в полиэтилен и отдадут криминалистам. Здесь начнутся новые раскопки, не меньше тех, что в пещерах Брикбера. На одной и той же земле возникли два места серийных убийств из разных эпох.
Но даже здесь журналистские рефлексы Кэт взяли свое, и она задумалась, что находится на пороге монументальной истории, последнюю главу которой к тому же во многом написала сама. Она поклялась найти каждый отросток красноты под землей или над ней, потому что теперь Кэт стала частью всего этого. Она, ее убитый бойфренд и бедная Хелен внесли, сами того не желая, свой вклад во внезапное падение красных и их преступной империи.
Уиллоузы, должно быть, и сами знали, что конец близко, раз пришли в панику при звуках сирены. Наверно, они тоже теряли контроль над тем, что раскормили под землей. Разве Тони не говорил, будто оно поднялось слишком высоко? Кто здесь управлял чем – или что кем?
Как можно было рассудком вообразить и принять увиденное Кэт в сарае, да еще и дважды? Ее рассказ, без сомнения, сочтут бредом сумасшедшей или глубоко травмированной женщины, к тому же убийцы – ее руки тоже запачкались.
Кэт с живостью вспомнила, что совсем недавно совершила в гостиной дома наверху. «Расправа».
«Неужели это я?»
Она скорчилась от отвращения к себе, зажмурила глаза, изгоняя из головы все мысли, и прижималась к ближайшему ряду ящиков с коноплей, пока волна тошноты не прошла.
Затем Кэт продолжила движение среди грядок в поисках свежего воздуха. Ее старое «Я» просыпалось и возрождалось после полусна: с каждой секундой Кэт казалось, будто она восстает из транса, пережитого с открытыми глазами. Все, что она видела и делала, точно во сне, смешивалось с искусственным солнечным светом, гревшим лицо.
Кэт шагала между параллельных грядок, ероша пальцами острые листья, и наконец достигла двери на противоположном конце подземной теплицы. Пещера составляла по крайней мере тридцать метров в длину и двадцать в ширину и размером не уступала Большой палате Брикбера, спрятанной у моря.