Никогда прежде я не видела такой величественной и первозданной красоты да и описать её не берусь - это надо только видеть! Скалы; узкие горные реки, которые, спускаясь в долины, широко растекались среди камней; дороги, над которыми с одной стороны нависали каменные громады, а с другой обрывом уходили вниз отвесные стены пропасти! Но самое незабываемое зрелище представляли собой два озера вулканического происхождения - одинаково круглые, разделённые между собой естественной перегородкой, ставшей насыпью для дороги, они были похожи на бездонные синие глаза самой Земли, загадочно смотрящие в небо. Видно было, что к воде никто не спускался, по крайней мере, несколько лет. Не было видно ни троп, ни следов человека. Берега внизу заросли высоченной травой с белыми зонтиками цветов. Местный проводник говорил, что в озере живёт дракон, и бывали случаи, когда он уносил отчаянных храбрецов, рискнувших поплавать в хрустальной озёрной воде. Действительно, озёра производили немного зловещее впечатление, тем более, что пока мы их рассматривали, из гнёзд где-то над водой вылетела пара хищных птиц, похожих на орлов.
И всю эту девственную красоту нам предстояло разрушить! Тут полностью подтвердилась перефразированная поговорка: где «Мосфильм» пройдёт, там трава не растёт! Потоптавшись на круче и обменявшись восторгами, мы начали осторожно спускаться вниз по почти отвесному поросшему мелким кустарником склону. Для этого протянули верёвку и, держась за неё, съезжали вниз прямо на попе. На канатах спустили «диги» (большие осветительные приборы) и остальную необходимую технику, с криком «берегись» сбрасывали вниз доски, мешки и другие небьющиеся предметы. В общем, развернули бурную деятельность. И в какой-то момент обнаружили, что за пару часов усердного «освоения съёмочной площадки» успели вытоптать вокруг почти всю растительность, а ведь здесь должен был сниматься эпизод «У священного озера», места тайного и дикого. Пришлось огородить забором последнюю «кашку», около которой потом исполнял свой шаманский танец Махмуд Эсамбаев. Известный танцор приехал накануне съёмок. Костюм его находился в виде полуфабриката, ожидая примерки. Накануне съёмок нам пришлось дошивать его кожаную куртку и лосины. Самое сложное, что было в изготовлении онкелонских костюмов, - это пришивание косточек разных пресмыкающихся, служивших их отделкой. Алина нашла, конечно, оригинальное художественное решение - на экране лягушачьи и змеиные скелетики выглядят очень эффектно. Косточки закупались на Московской фабрике наглядных пособий, которую в шутку называли «Кошки-собаки». Они там вываривали бедных зверушек так, что от них оставался только белый скелетик, который укладывался в коробочки с ватой. Беда заключалась в том, что скелетики были невероятно хрупкими, ломкими и их приходилось заменять каждый день, особенно перед съёмкой крупным планом. Змеи, так эффектно выделяющиеся на костюме Эсамбаева, приходилось заменять даже несколько раз в день: танцор был необыкновенно подвижен, и скелетики на нём рассыпались на позвонки. В конце концов я вышла из положения, нанизав позвонки на леску, и закрепила каждый отдельно на бусинке.