— Да, — руки дрожали. Уже ничего не изменить. Руслан теперь знает. Пусть же знает обо всем до конца. — А потом он отряхнулся и попросил меня никому не говорить о том, что произошло. Иначе ему будет неловко перед Игорем, моим старшим братом, за допущенную оплошность в отношении его младшей сестры. Они с Игорем были лучшими друзьями.
— То есть, он напоил тебя шампанским, лишил невинности и попросил об этом никому не говорить? Лучший друг твоего брата?
— Да. На тот момент мне еще даже не исполнилось восемнадцати.
— И продолжал приходить к вам домой, как ни в чем не бывало?
Она молча кивнула.
Все тело била дрожь. Казалось, не было этих лет в университете. Как будто она снова там, сидит на песке, а Миша, удовлетворив свое похотливое желание, брезгливо ухмыляется возле машины.
Руслан задумчиво потер подбородок. Внешнее спокойствие было обманчиво — в голубых глазах плескалась ярость. Если бы такое допустил кто-то из его друзей по- отношению к Иде… Руслан даже представить себе не мог, что бы он сделал с таким другом. Кости бы переломал однозначно. Видимо, брат Олеси тот еще болван, если даже не заметил, что с сестрой творится что-то неладное. Сразу стало ясно, почему она так дорожит работой, и переживает за диплом. Ей просто не хочется возвращаться в то место, где с ней так жестоко поступили.
— Лесь… Иди ко мне, — он взял почти пустой бокал у нее из рук и поставил его на журнальный столик. Осторожно развернул ее к себе. Красивое лицо было мокрым от слез.
— Ты — самое приятное, что могло произойти в моей жизни, — он взял со столика красивую салфетку с новогодними узорами и принялся вытирать слезы. — Ия больше никому не позволю тебя обидеть. Никогда.
Крепко прижал ее к своей груди. Они долго сидели, почти не шевелясь.
Вдыхая аромат его кожи, чувствуя тепло его тела, она понемногу успокаивалась. Как же ей было нужно, чтобы кто-то сказал эти слова. Такой желанный покой медленно возвращался. Неровным и едва заметным пламенем в сердце разгоралось доверие.
… Шуршащие в темноте спальни шелковые простыни завораживали. Нежная девичья грудь приподнималась, лишь учащенное дыхание выдавало волнение. Сильные руки Руслана мягко опустили Лесю на постель. Губы скользили по телу, наслаждаясь прикосновениями к нежной коже.
Он целовал ее губы, шею и плечи, со страстью впиваясь, желая обладать ею так сильно, как никем другим. Леся, ощущая, как его руки умело освобождают ее от белья, подалась ему навстречу. Все тело охватило горячим пламенем. По коже побежали мурашки. Щелкнула застежка на черном лифчике, и Руслан потянул его вниз, обнажив округлую белоснежную грудь. С его губ сорвался едва слышный стон, и он, склонившись над ней, поочередно приник губами к тугим соскам. Острые ощущения, словно тонкие иголки, пронзили все ее существо, заставив сжимать ладонями простынь. Она тихо всхлипнула и подалась ему навстречу. Ему хотелось овладеть ею, сделать своей. И она уступила. Обняла его за шею, и прогнулась вперед, приглашая.