Как-то моряки, сослуживцы Лазарева, заспорили. Они решали вопрос: какая черта характера их начальника является для него наиболее яркой как в быту, так и в служебной деятельности?
- Резкая самостоятельность, - заметил один из них. И все согласились, что это определение всего ближе к истине. Самостоятельные инициативные решения, их проведение в жизнь являлись основной пружиной деятельности Лазарева. Конечно, ему приходилось ошибаться и признаваться в своих ошибках. Но когда он чувствовал себя безусловно правым, он не уступал никому, даже царю. Вот любопытный случай, рассказанный современником.
Пожар на корабле «Фершампенуаз» взволновал не только моряков, но и широкие общественные круги. Возвращаясь из Средиземного моря в Кронштадт, корабль вез финансовые отчеты целой эскадры. Но вот дальний путь благополучно завершен, корабль входит на Кронштадтский рейд. И вдруг на корабле возникает пожар, уничтожающий его дотла. Хоть открыто и не говорили, но каждый заподозрил здесь что-то неладное. «Сами, мол, сожгли корабль, чтобы замести следы преступления». Особенно проникся этим убеждением царь Николай.
- Нарядить строжайшее расследование и сурово наказать преступников. Дело поручаю вести адмиралу Лазареву! - приказал он. Николай так интересовался ходом расследования, чтооднажды сам неожиданно приехал в Кронштадт.
- Корабль сожгли? - с налета спрашивает он Лазарева.
- Корабль сгорел, ваше величество, - спокойно выдерживая ледяной взгляд Николая, отвечал Лазарев.
- А я тебе говорю, что сожгли! - все более раздражался Николай.
- Я уже доложил вашему величеству, что корабль сгорел, но не сказал, что его сожгли…
Тем и закончился этот разговор. Подробно выяснив все обстоятельства гибели корабля, Лазарев решительно заявил, что поджога не было, чем и освободил людей от тяжелых подозрений. Всякие слухи и сплетни о поджоге навсегда с тех пор прекратились.
Николай I, ценя в Лазареве его самостоятельность и прямоту, прощал ему многое. Однажды после очередного доклада он хотел подчеркнуть особое к нему расположение.
- Старик, оставайся у меня обедать, - сказал он ему.
- Не могу, ваше величество, - отвечал Лазарев, - я уже дал слово обедать сегодня у адмирала Г. и не могу нарушить своего обещания.
Кстати заметим, что адмирал Г. был не в фаворе у царя. Взглянув на часы, Михаил Петрович добавил:
- Опоздал, государь. Надо спешить!
И, откланявшись, направился к выходу. В этовремя вошел генерал-адъютант императора князь А. Ф. Орлов.
- Представь себе, что есть в России человек, - усмехаясь, обратился к нему царь, - который отказался у меня отобедать.