— Ничего. Так сожрем. Напромышляли нехудо, а от добычи нельзя отказываться. Потом даваться не будет.
Доктор хорошо знал, как крепко Петька держится всяких лесных предрассудков, и не возражал.
Уха из свежей форели! Не хватало только лаврового листа да лимона, но доктор даже не вспомнил об этом. На второе — приготовленные лесным способом, в глине под огнем, рябчики. На третье — морошка: Петька, пока ходил за рябчиками, успел набрать ее в свернутый тут же берестяный кузовок.
— Откуда, когда ты успел?
— А там на мшарине ее — сила! Все желто.
После роскошного обеда доктор прилег под деревом. Взвился синий дымок махорки.
— А что, — спросил доктор после долгого молчания, — золота здесь не находили? Я читал, что Сидоров, который когда-то первым открыл нефть на Ухте, отыскал где-то здесь и золото. Кажется, в Архангельском уезде.
— Не слыхал про Сидорова. А мужик один с Верховья, люди брешут, будто копал. Только давно это было. Его самого и живого уже нет. Помер. Ничем не занимался, не работал, и хозяйства у него настоящего не было. А ходил в лес с ружьишком, и то так, зря. По осени с лесорубами в Питер умотается, а зимой вертается с деньгами. Зиму дома живет, а весной опять в лес. В лесу его и убили. Кто? Разве узнаешь! Надо полагать, свои — деревенские. Из зависти. Много народу за ним в лес ходило, все хотели подстерегли, как он золото копать станет. Да жох старик был, такая сволочь. Пойдет и — как в воду! Сразу потеряется. Слово знал…
— Какое слово?
— Такое. Какие слова бывают! — Петька, враждебно посматривая на доктора, с минуту молчал. — А я знаю, где он копал. На потайной Рименые, либо на Казанке. Тоже потайная есть. Там в клину три потайных реки. Из земли текеть и — опять в землю… Меняет тоже места. Назавтра придешь — нет уж реки в том месте, в землю ушла. Снова искать надо. А как если Жихорь отведет — ввек не найти! Жихорю надо камень под лесину положить.
Доктор не выдержал.
— Что за чушь ты мелешь! Кажется, парень бывалый, в Германии жил, всего видал, книжки читаешь, а веришь во всякую ерунду. Потайная Казанка, какой-то Жихорь… Черт знает что!
— Вовсе не ерунда. А Жихорь есть. Его еще на Андозере зовут — Бататуй. Вот, на дальние покосы идти, на Мярсалку, там в одном месте высокий угор есть, и под каждым деревом больша-а-ая куча камней накладена. Каждый год, как на покос идут, Бататую под дерево камень ложат. У всякой семьи свое дерево. Старики кладут, молодым нельзя. Так давно уж ведется, никто и не помнит, откуда пошло.
— А для чего это делают?
— Понятно для чего. Камня Бататую не положишь — работа не пойдет. А в лесу там все камни повыбраны, так издалека с собой носят. Верст за десять и боле…