Отдохнув, охотники двинулись дальше.
«Ну как к этим людям подходить с антирелигиозной пропагандой! — думал доктор, продираясь сквозь чащу. — Надо вырубить все эти леса, провести дороги, настроить заводов и школ. Только тогда новое поколение забудет всех этих Жихорей и Бататуев».
Оглушительный выстрел над самым ухом заставил доктора вздрогнуть. Чуть не сбив его с ног, Петька бросился куда-то вперед, вскочил по колени в ручей и схватил что-то в воде.
В его руках появился небольшой коричневый зверек с плоской, как у налима, мордочкой.
— Выдра?
— Не, норка. Ужели не видал? Я сзади шел, думал, стрелять станешь, а ты прешь как телепень.
Иван Петрович уж не спрашивал, что такое «телепень». Ему было неприятно, что он прозевал зверька.
— Я, признаться, не смотрел вперед. А что она, плыла?
— Плыла. По головушке и стрелил. Если на раз не убьешь — уныряет. Все равно, что гагара.
Тут же на месте Петька острым ножом подрезал зверьку кожу кругом рта и, как чулок, выворотил мокрую шкуру.
— Пока так. А ввечеру у огня высушим и на распялку поставим.
Весь этот день был богат лесными приключениями. В этой глуши без разных случаев не пройдешь и километра. Совсем невдалеке от дороги, которую пересекал ручей, охотники, достаточно уже усталые и давно бросившие рыбную ловлю, наткнулись на небольшого медведя. Зверь стоял по брюхо в воде и что-то ковырял под камнями. Шум ручья и встречный ветерок помешали ему почуять приближение людей. Петька, конечно, первым заметил зверя. Он шел впереди и, остановившись, приложил палец к губам.
— Смотри! — прошептал он, снимая ружье.
Страх не страх, а что-то другое толкнуло доктора. Он не хотел сейчас почему-то стрелять по медведю. Он тоже снял свое ружье и переменил патроны. Но когда Петька «спустил» уже в дуло берданки какой-то чудовищный «жеребей» и приготовился стрелять, Иван Петрович громко крикнул и захлопал в ладоши.
Медведь чуть не свалился с ног от перепуга, двумя громадными прыжками вылетел из ручья, протрещал в густом ельнике и скрылся из виду.
Прошла минута молчания.
Петька со злостью хватил ружьем о землю и на него сверху швырнул свою рваную шапку. Его темные волосы узкими космами, как у индейца, рассыпались по плечам.
— Ну, мат-т-ть т-твою за ногу! Пойду я еще с тобой на охоту… Интилигенция!
Он гневно сплюнул на сторону, потом сел на землю и принялся мрачно свертывать цигарку.
Доктор смутился.
— Ты, Петр, не сердись. Пойми, какой толк нам стрелять медведя? Шкура летняя никуда не годится, мяса нам не надо. Зачем зверя зря убивать? Ну, выстрелишь… Хорошо, как попадешь куда следует. А если только ранишь?.. Уйдет, помирать сколько времени будет, мучиться… Собаки у нас нет, не найти его. А, может, и в драку кинулся бы.