— Чему, зверюга, обрадовался?
— Хы-хы! В море унесет, а воды у нас нету… Скоро темно станет, ночи темные теперь, холодно! А может, и морянка придет, — тогда каюк!
— Говори толком, какая «морянка»?
— Ну, буря, что ли, или шторм по-вашему. Здесь морянкой зовут. — Петька вдруг стал серьезен. — Придется нам к заграничным пароходам податься. По ветру и с одним веслом можно. Мимо ведь понесет.
И парень, взяв весло, сел на корму и принялся подгребать, направляя лодку носом прочь от берега. Доктор сидел и зяб. Ночь быстро приближалась. Горизонт потемнел. Только на западе светились полоски низких облаков. На пароходах зажглись огни.
Но они нисколько не приближались. Внезапно Петька перестал грести и прислушался. Вскоре и сам доктор стал различать далекий рокот, напоминавший рев водопада.
— Самолеты, что ли? — нахмурился Петька.
Минуту спустя из-за низкого облака показался большой авиаотряд. Восемнадцать рычащих птиц правильным, гусиным строем прошли над островком, сделали круг и удалились куда-то на север. Доктор успел заметить, что все машины однотипны: это были многомоторные военные гидропланы. Несколько минут прошло в молчании. Петька бросил весло.
— Это не наши. Круги на крыльях. И откуда они летят? — Петька подозрительно смотрел вслед самолетам. — Неспроста это, Иван Петрович, неспроста…
— Ты что же думаешь?
— Англичанка опять гадит. Мы неделю почти в городе не бывали, ничего не знаем. Может, война…
Доктор ничего не мог возразить. Появление военных самолетов в этих местах было, действительно, делом необыкновенным.
Однако положение охотников-рыболовов заставляло их подумать лишь о том, как бы самим выбраться из беды.
Петька снова взялся за свое весло.
Прошел час.
Совсем стемнело, и править приходилось по пароходным огням. Но сколько времени займет преодоление этих десяти километров при такой черепашьей скорости!
Ветер все время усиливался, лодка несколько раз черпала бортом. И все же, хотя и постепенно, огни приближались.
Возрастала надежда. Однако весь день был чреват непрерывной цепью неудач и неожиданностей. Иван Петрович первым заметил, что с пароходами происходит что-то неладное. Вместо того, чтобы оставаться ровной, неподвижной линией огней, этот иллюминованный фронт стал разрываться на части, шевелиться… Некоторые мерцающие острова совсем исчезли из виду, другие погасли. Какие-то огоньки плыли в разные стороны. Петька долго наблюдал это явление, пожимая плечами.
— Пароходы уходят. Все до одного. Держи курс левее: на остров.
Доктор ни о чем не расспрашивал. Да и что мог знать Петька?