Власовна развела руками.
— Да в ленинской комнате после двенадцати никого не бывает. Или там, напротив. Оттуда недавно двое аспирантов выехало. Только там, наверное, и стола нет...
— Это ничего, я на окне могу писать...
Власовна ушла. Таяли за дверью ее шаги, и комнату наполняла неловкая тишина. Олексе казалось, что она вот-вот запеленает их совсем. Он встряхнул головой, отогнал тишину смехом.
— Ну, женушка, где ваш свадебный ужин? Пирог, курица жареная?
Пирога не было, но курицу жареную из чемодана Оксана достала. Там еще были огурцы, сало, пирожки с маком, черешни в баночке. Они вкусно поужинали. Олекса все время шутил, а сердце Оксаны не переставал донимать какой-то холодок. «А что, если узнают? Дежурная взяла у Олексы паспорт. Вдруг начнет листать его?.. И вообще... Нехорошо как-то получилось!»
Но понемногу шутки Олексы развеяли холодок. Ой, вот она порасскажет Яринке. Вот посмеются!..
А он, этот Олекса, хоть немного и чудаковатый, зато такой... такой...
Оксана не могла подыскать нужного слова. Но слова на языке вертелись хорошие.
Оксана чувствовала, что нисколько не боится его. Конечно, совсем он не клоун. И звать его Алексеем. А это ребята-западники, чтобы не путать на курсе трех Алексеев, назвали его в институте, по-верховински[2], Олексой. Это новое имя прижилось, и Олекса говорит, что даже домашние привыкли к нему.
И все же... Ох, только бы не злой случай свел их в этой комнате!..
Олекса поглядел на часы. Время было позднее. За окном шумел лес, легонько покачивался фонарь на столбе. Олекса заглянул в комнату напротив и, вернувшись назад, свернул матрац на одной из кроватей.
— Вы запритесь...
Оксана поглядела в окно, прислушалась к гомону ветра. Шелест деревьев навевал тоску и даже страх.
...Проснулся Олекса рано. Оксана уже ждала его в своей комнате умытая, одетая. Позавтракали в студенческой столовой и поехали в город. На Крещатике простились до вечера. Оксана пошла в университет, Олекса — в редакцию журнала.
Уже вторую его статью приняла редакция журнала. Статья эта, как и первая, была частью дипломной работы. Олекса понимает: это не только его работы, но и руководителя. И, пожалуй, даже в большей степени профессора. Олекса предложил было профессору подписать эти статьи двумя фамилиями, но тот почему-то улыбнулся и отказался. Теперь редакция вызывала Олексу, чтобы он доработал статью. Работы по замечаниям было немало. Но что там! Леонид говорит, что он ветрогон, и в работе он просто повстречался с удачей. Но он сидел над опытами год и доказал свое упорство. И сейчас снова докажет. Вот так — запрется от всего мира и доделает статью. И не ему, а именно пустым крикунам, моргают сейчас эти кинорекламы. Они не выманят его. Он даже и на Днепр не пойдет.