* * *
Однажды нас собралось человек семь или восемь. Музыка, вино, трепотня. Дым столбом – все курят. Я смотрю: девчонок больше, чем ребят. Четыре на три. Или даже пять на три. «Ого! – думаю. – Значит, мне точно что-то обломится». Танцы начинаются. Приглашаю одну – нет, не обламывается. Я так нежно за талию, что-то заливаю, стараюсь прижаться, а девушка раз – и выскальзывает. С другой такая же история, я ее в танце беру за руку, пальчики перебираю, жду ответного пожатья – фигушки. Щекой трусь об ее ухо, опять что-то шепотом заливаю – ноль реакции: хихикает в ответ, но больше танцевать со мной не хочет. Ну а еще двух пытаться кадрить без мазы. Одна – Юрки Грунского постоянная. Мы пришли, а она уже нас встречает. «Здрасьте, как мы рады вас видеть!» – как бы за хозяйку, понимаешь ли… А вторая с Бобом, был у нас такой мальчик. Ну, неважно.
В общем, раз кругом такой афронт, я иду на кухню, взяв с собой полстакана водки с общего стола. Юрка мне рукой помахал, я раздраженно от него отвернулся. В кухне сел на табурет и сижу. Попиваю ее, проклятую, прихлебываю, хлебушком закусываю и думаю о своей невезучей жизни. Курю, разумеется. Наверное, полчаса так просидел.
Входит Юрка.
– Вот ты где, – говорит. – Ты чего?
– Да так, – говорю. – Скучно стало.
– Ой, хорош! Давай, иди общайся с девушками! Девушки скучают!
– Меня, – говорю, – девушки не любят! Сижу сочиняю письмо. Обращение во Всемирную лигу сексуальных реформ.
Это цитата из Ильфа-Петрова, если кто забыл. Из «Золотого теленка». А мы тогда знали.
Юрка ржет.
– Ладно, Паниковский! Не паникуй. Тебя некоторые девушки очень даже любят. Светка, например. Вот эта, беленькая. Ты ей понравился.
– Она меня отшила!
– Она просто стесняется, ты что! – Он глаза округлил и руками всплеснул. – Она мне сама только что сказала: «Какой этот Женя мальчик хороший, но какой-то робкий, зажатый!»
– Брось!
– Это ты брось, – говорит Юрка. – Давай допивай и иди ухаживай за девушкой.
Я допил водку из стакана. Потом, проходя мимо стола, еще хватанул коньяку и пошел искать ее по всей квартире. Смотрю, в прихожей одна девушка – та, что лишней оказалась, – сапоги надевает, а Юркина подруга с ней прощается этаким семейным тоном, прямо как законная жена со стажем, тю-тю-тю: «Мы так рады, что ты нас навестила!» Сунулся в одну дверь – там уже Боб на диване со своей. Сунулся в другую – там вовсе гардеробная. Открыл третью – вроде спальня Антонины Павловны, Юркиной мамаши. На кровати сидит эта самая Светка.
– Привет! – говорю.
– Еще раз здрасьте, – отвечает. – Сигареты принес?