– Не надо.
– Ну ладно. Потом. В общем, я дурак был и поддался. А другая родила мне сына от моего же приятеля, а уходя, отсудила дачу, машину и еще одну квартиру. Сын уже вырос, я уже ничего не должен, не бойся.
– Я не боюсь, – сказала она. – А ты меня этими письмами, значит, испытывал?
– Почему испытывал? – воскликнул он. – Я искал! Искал добрую, честную, открытую душу! Я боялся женщин своего круга. Хотел познакомиться на стороне, вот так, в маленьком городе, учительница, со старенькой мамой… Бескорыстная! У меня друг работает в УФСИН, он конверты организовал и штемпеля. Я боялся, понимаешь? Я боялся: если скажу любой женщине, кем я работаю и сколько получаю, все сразу пойдет кувырком. В меня любая тут же без ума влюбится! Ты знаешь, кем я работаю?
– Нет, – сказала она и вдруг добавила: – И знать не хочу.
Он отошел на полшага.
– Почему?
– Так, – сказала она. – Я пойду, пожалуй.
Он стоял перед ней, меняясь в лице. Ему вдруг показалось, что он сейчас ее ударит. Изобьет до полусмерти. И сядет уже по-настоящему.
Но он сладил с собой и сказал ледяным голосом:
– Всего вам наилучшего, Наталья Сергеевна.
– И вам, Николай Петрович.
* * *
Выйдя из подъезда, она вытащила мобильник и написала маме эсэмэску:
«Я вечером буду. Он обманщик. Ну его. Целую, Н.».
Кое-что о счастье
этнография и антропология
Вот две истории, свидетелем которых я был.
Лично! Клянусь.
Первая.
1969 год. Вечер. Зима. Едем на такси с ребятами ко мне домой выпивать и веселиться. Машина едет от Манежной к Маяковке, чтобы повернуть на Садовую-Триумфальную. На самом углу я прошу таксиста остановиться, подождать. Говорю ребятам:
– Вон там, напротив, магазин «Грузия», сейчас я сбегаю и куплю еще вина, давайте деньги (мне дают деньги). Я быстренько, через подземный переход. Минут десять подождите, ладно? – говорю шоферу. – Приплатим, не заржавеет!
– Ты чего? – говорит один друг. – Через метро побежишь? Ты что, мудак? Давай капусту!
Забирает у меня деньги и бежит прямо через улицу Горького к магазину. Вечер, машин мало. 1969 год на дворе, не забывайте. Однако какой-то скрип тормозов и матерок из окон мы слышим.
Через пять минут он возвращается тем же манером, неся в охапке четыре бутылки «Цинандали».
И вот тут, когда он уже почти залез обратно в такси, – вдруг милиционер.
– Да вы что! – кричит он. – Вы что, совсем уже?!
– А что? – спокойно отвечает мой друг.
– Как что? – немного оторопевает милиционер. – Нарушаете!
– Что нарушаю?
– Закон! – говорит тот.
– Послушайте, – громко отвечает мой дружок. – Я гражданин США. Я не обязан подчиняться вашим законам.