Среди многих таких экс-советских лидеров, как в КОНР, так и в националистических группах, произошло что-то вроде падения морали. Усилилось пьянство, умножилось число мелких правонарушений, а дисциплина ослабла, достигнув точки неповиновения. За несколькими примечательными исключениями (в основном из-за самоиндуцированного гипноза «новой зари», при которой они ожидали сохранения баланса сил в Центральной и Восточной Европе), как политические, так и военные коллаборационисты чувствовали, что их вели в тупик.
Фантастическое видение возможности для Власова «красиво уйти» появилось, по-видимому, как побочный продукт более обширной и независимой динамики, проявленной КОНР после Праги, а штаб-квартира генерала на Кибитцвегштрассе в берлинском районе Далем (на юго-западе города) стала популярным политическим центром. Зимой 1944/45 г. иностранные представители в рейхе вступили в контакт с сотрудниками Власова: члены миссии Франко, представитель Анте Павелича, сотрудник швейцарской газеты и представитель апостольского нунция (дипломатический представитель папы римского). Говорят, что сербское марионеточное правительство Недича[105] якобы даже хотело пойти на официальное дипломатическое признание Власова – шаг, пресеченный Берлином. Немецкие покровители организовали Жиленкову – беспутной правой руке Власова – поездку в Словакию, которая переросла в «государственный визит» к Тисо, коллаборационистскому главе государства Словакия. Руководство СС начало подозревать о зарождении нового «панславянского» фронта под руководством Власова. Замечания Гиммлера на совещании 8 января 1945 г. свидетельствуют о его озабоченности этой угрозой, взращенной, так сказать, на мрачных предостережениях Розенберга: «У рейхс-фюрера СС имеются серьезные замечания по работе генерала Власова и по поводу идей панславизма – прежде всего в отношении перспективы того, что славянские народы Балканского полуострова могут оказаться в положении, когда они получают свои директивы (от Германии) из вторых рук, то есть через генерала Власова».
Славянский конгресс, запланированный на февраль 1945 г. в Братиславе с возможным участием Власова, был отменен СС, и Власову пришлось пообещать не ввязываться во «внешнюю политику» и не поддерживать прямых контактов с другими правительствами.
Напряженность между КОНР и немцами продолжала нарастать. В феврале 1945 г., когда Красная армия приблизилась к сердцу рейха, ССХА эвакуировали Власова и его сотрудников в курортную зону Карлсбада (Карлови-Вари) и Мариенбада (Марианске-Лазне), в вотчину Конрада Генлейна, гаулейтера Судетской области. Генлейн тут же заявил немецкому персоналу по связи КОНР, что отель «Ричмонд» в Карлсбаде «слишком хорош» для русских и что он отправит фольксштурмовцев выставить их оттуда. По настоянию прикомандированных к нему немцев Власов наконец-то успокоился в достаточной степени, чтобы уведомить Гиммлера о приказе Генлейна в течение 48 часов выселить его самого и весь его персонал. В конце концов приказ был отменен, но на Власова и его людей он произвел неизгладимое впечатление.