Ямы случаются по разным причинам. Они могут быть результатом неудачного замысла – проект не следовало начинать вообще.
Они могут появиться как следствие того, что вы выбрали неудачное время. По каким-то причинам вы рассинхронизированы с миром. Можно иметь ярчайшее видение своей цели, блестящую идею, но, если мир к ним не готов, колеса будут годами вращаться на месте.
Ямы могут быть, в конце концов, просто неудачным стечением обстоятельств.
Я обнаружила, что довольно часто яма есть следствие привычки следовать опробованным и испытанным методам, которые не учитывают изменения, произошедшие в вас или в мире. Так бывает, когда мама готовит вам на завтрак то, что вы любили в детстве. Вы отодвигаете его, не осилив и половины, а она удивляется: «Но ты ведь так любишь сосиски и шоколадные шарики!» Любили когда-то, не сейчас.
Подобную ситуацию можно спроецировать на любую сферу жизни. Сотрудники фирмы с угрюмыми лицами собираются по вторникам на совещания, хотя эти собрания давно уже потеряли всякую актуальность. Совещания попали в яму. Проницательный руководитель, увидев удрученные лица, спросит: «Кто-то хочет оставаться здесь?» – и отменит все до лучших времен.
Семья каждый год едет на отдых с детьми в одно и то же место, хотя дети подрастают и у них появляются другие интересы. В яму попал отпуск. Можно много говорить о соблюдении традиций, но можно также сказать, что иногда их нужно пересматривать. Если поездка становится для кого-то тягостной, чутким родителям следует поискать новое место или оставить детей дома.
«Мы так всегда делали» – это не повод продолжать делать то, что перестало работать. Если некогда полезная привычка или ритуал потеряли свою силу, но вы продолжаете их повторять, вас ждет яма.
Однажды я заметила, что мои импровизационные репетиции стали странно действовать на танцоров. Все больше и больше репетиции превращались в унылые скучные занятия, которые никуда не вели. Они перестали волновать. Репетиции попали в яму.
В конце концов я поняла, что дело было во мне, а не в них. В молодости я обычно экспериментировала со своими идеями в течение часа или двух до прихода труппы. Затем проверяла их вместе с танцорами. Когда тебе тридцать пять и ты в отличной форме, все получается как надо: порхаешь и прыгаешь по три-четыре часа ежедневно, и что-то хорошее из этого обязательно выходит. Но в пятьдесят пять это не работает. Постепенно до меня стало доходить, что мое тело не такое выносливое и гибкое, каким было раньше. После пятидесяти силы понемногу куда-то утекают, а физические возможности становятся все более ограниченными. Объем моих движений сократился. Запас жизненных сил уменьшился. В итоге идеи, которые я могла проработать сама, моим танцорам не казались чем-то стоящим внимания. Конечно, как профессионалы, они выполняли все шаги и движения, что я просила, но в легкости, с которой они им давались, я видела некоторую неловкость, растерянность. Не такого эффекта я ждала. Я хочу, чтобы мои танцоры, хватаясь за мои идеи, забывали, что есть правильно и неправильно. Я хочу, чтобы они вкладывали в них частичку себя, чтобы, выражая себя в танце, доходили до предела.