Виви это сводило с ума, а мне было все равно. Хотя недоумевали с соседкой вместе: что пошло не так?
Виви судорожно искала недочеты в себе. Стала еще дольше сидеть перед зеркалом, выискивая изъяны, больше денег выбрасывала на дизайнерские платья, оттачивала этикет, тренировала походку и взгляд…
Она думала, что Риган ушел, потому что разочаровался в ней. Но на самом деле он просто отчаялся завоевать меня.
– Ну а зачем эти анонимные переводы? – сорвалось быстрее, чем успела обдумать слова.
Риган даже вздрогнул от удивления, но тут же усмехнулся:
– Стоило ожидать, что ты догадаешься…
Я тоже слабо улыбнулась, но говорить о том, что очень долго верила, будто эти деньги – помощь отца, разумеется, не стала.
– Ну, так зачем? – не унималась я и снова настояла на ответе.
– Чтобы помочь.
Меня удивила легкость, с которой Риган это сказал. Будто охотник не видел ничего странного в том, чтобы каждую луну поддерживать деньгами девушку, которая не помнит его в прошлом и игнорирует в настоящем.
– А твой отец разве не против?
– Он ничего не знает. Это мои личные средства, и я распоряжаюсь ими так, как сочту нужным, – отрезал Риган, и я понятливо кивнула.
Тогда все на своих местах. Господин Дагер не рискнул бы лишний раз испытывать судьбу, негласно признавая связь его семьи с моей. Однако окончательно разорвать эту нить глава Совета тоже не мог.
Я никогда не видела отца Ригана лично, но уже понимаю – глава Совета полон противоречий. Совесть не позволила бросить меня и растоптать чувства сына, но страх перед подозрениями вынудил прятать любые следы общего прошлого.
– Спасибо, – совершенно искренне сказала я и вновь прильнула к Ригану.
Уткнулась носом в его грудь, глубоко вдохнула приятный хвойный аромат и прикрыла глаза. В груди цвел целый букет чувств: бесконечная благодарность, зарождающаяся любовь и безумная тоска.
Мне было очень больно осознавать, что все эти годы я была слепа, а теперь у нас оставалось ужасно мало времени. После признания Ригана желание бороться вспыхнуло с новой силой. Я не хотела терять то, что только что нашла, ведь впервые за долгие годы чувствовала себя действительно нужной.
Мы еще недолго постояли, грея души в объятиях друг друга, а потом Риган нехотя выдохнул:
– Мне пора.
Он выпустил меня из объятий и вслепую побрел к двери, приоткрыл ее, и комнату пересекла тонкая полоса света.
– Добрых снов, – шепнул он, шагая за порог.
– Погоди, – позвала неожиданно даже для себя.
Он обернулся и замер, ожидая продолжения. Я же опустила голову, пряча смущение в тенях, и, превозмогая неловкость, попросила: