В конце концов, число будущих охотников на курсе статично и может меняться лишь в меньшую сторону. Зато количество темератов растет постоянно. Наши курсы начинаются каждые две луны, а не раз в год. И даже не считая оскверненных из других академий, неудавшихся охотников все равно очень много.
Тем более претендовать на место в связке могут не только «летние» темераты, но и все остальные, что не успели на прошлую церемонию. То есть те, кто провел в академии меньше года. А таких ох как немало…
Так вдруг кто-то попытался дать Фраю шанс избежать нелепого контракта? Или, что еще интереснее… на самом деле его бокал предназначался мне?
Я не отрывала глаз от отца, читающего на сцене речь, которую слышала не единожды. Слова о силе взаимопомощи, о надежде и узах дружбы. О том, что в союзе можно найти не только опыт, но и исцеление.
Слушала, но смысл проплывал мимо, пока я придумывала все новые и новые версии случившегося.
Вдруг это отец попытался мне помочь? От нелепости такой идеи хотелось смеяться, но и отпускать догадку я не спешила. Она грела сердце и внушала странное, необоснованное доверие к человеку, что все эти годы был от меня нескончаемо далек.
Однако мои детские иллюзии рухнули и застряли в горле осколками, когда отец объявил:
– А теперь попрошу темератов занять свои места!
После объявления ректора о начале церемонии зал быстро перестроился. Молодые охотники, которым практика лишь предстояла на следующих курсах, отступили назад, уступив место старшим товарищам и темератам. Оскверненные же разбились на два лагеря: на тех, кто до получения метки Тьмы должен был стать охотником, и тех, кто с изгнанием ранее связан не был.
Я и другие коренные ученики академии выстроились вдоль сцены, а Эйлин и прочие темераты заняли второй ряд за нашими спинами.
Я обернулась и сразу заметила подругу, чей взгляд отражал смесь любопытства и сочувствия. Она вопросительно кивнула на Фрая, который стоял лишь благодаря мне, но я в ответ только качнула головой. Потом.
Сейчас меня знобило от урагана чувств. Все казалось нереальным, далеким сном. Я плыла сквозь толпу, тянула за собой Фрая, пропускала мимо ушей шепотки и торжественную речь ректора, что должна была воодушевлять и заставлять воспрянуть духом. Делала то, что требовалось, мыслями витая вокруг проклятого бокала, который подсунули Фраю.
– Профессор Фармон, мастер артефактов, поможет провести церемонию распределения связанных пар! – катился голос отца. Я увидела, как он взмахнул рукой, и у подножия сцены материализовалась хрустальная ваза.