Он сидит так какое-то время в свете зеленого и красного неона.
Слезы высохли. Постепенно унимается дрожь.
Скоро он будет в полном порядке. Жизнь вернется в обычную колею. Вернется его целенаправленность и самообладание.
С поразительной скоростью он поднимается из глубин отчаяния. Удивительно, с какой готовностью он рад продолжить свое задание. Иногда ему кажется, что его действия запрограммированы, что им управляют, как каким-то дебилом или роботом.
С другой стороны, что ему еще остается делать, как не продолжать то, что он делал всегда? Ведь то существование, которое он влачит, является только тенью жизни, а не самой жизнью. Но эта тень жизни и есть его единственная жизнь.
* * *
Пока девочки наверху чистят зубы и готовятся ко сну, Марти методично обходит весь первый этаж, одну комнату за другой, чтобы убедиться, что все двери и окна закрыты на замок.
Пройдя таким образом половину первого этажа, он останавливается, чтобы проверить задвижку на окне над кухонной мойкой, и только тогда до него доходит, какую странную он поставил перед собой задачу. Обычно каждую ночь, перед тем как идти спать, он проверял парадную и заднюю двери и, конечно, раздвижные двери между гостиной и летним садом. Обычно он проверял и какое-нибудь отдельное окно, если знал, что его открывали в течение дня для того, чтобы проветрить помещение, но не все окна подряд. Теперь же он проверял нерушимость своих владений так тщательно, как часовой проверяет готовность оборонительных сооружений в крепости, осажденной врагом.
Заканчивая обход кухни, он услышал, что вошла Пейдж. Через секунду она уже стояла позади него, обхватив руками его талию.
— У тебя все в порядке? — спросила она.
— Да так себе…
— Что, неудачный день?
— В целом ничего. Был один неприятный момент.
Марти высвободился из ее объятий, чтобы обнять ее. Чувствовать ее близость для него непередаваемое наслаждение. Она такая теплая и крепкая, такая живая.
Неудивительно, что он любит ее еще сильнее, чем тогда, когда они познакомились в колледже. Совместные победы и поражения, годы ежедневной борьбы за место под солнцем были той благодатной почвой, на которой произрастала их любовь.
Однако в это время, когда эталоном красоты является молодость, Марти знает немало парней, которые бы удивились, услышав, что он находит свою жену еще более привлекательной, чем в девятнадцать лет, хотя ей уже тридцать три. Голубизна ее глаз такая же, как тогда, когда он ее встретил впервые; и волосы не стали золотистее, а кожа — более гладкой и упругой. Жизненный опыт, однако, придал глубину ее характеру. Сентиментальная по нынешним меркам, она иногда вся светилась каким-то внутренним светом, как Мадонна на полотнах Рафаэля.