Он рассмеялся.
– Понятно. Но сначала ты должна окончить школу. Тогда сможешь уехать куда захочешь.
Я опустила голову и уставилась на свои туфли.
– Я хочу поехать туда, где будешь ты.
– Не говори так. Будь у тебя возможность уехать куда-нибудь… в любую точку мира, куда бы ты уехала?
Об этом я никогда не думала. Я мечтала о разных местах, но никогда не думала, что эти мечты сбудутся.
– Я… я не знаю.
– Не знаешь? Как это прикажешь понимать? – Он вытянул перед собой руки. – Где твой дух авантюризма? Когда ты доберешься туда, ты сможешь делать все, что захочешь!
Послушать Лахлана, уехать куда хочешь легко и просто. Лишь ставь одну ногу перед другой, и все.
– Хорошо, – пообещала я. – А ты расскажешь мне про колледж? Но чтобы это было все-все?
Он опустил руки и усмехнулся, словно я сморозила какую-то глупость. Я хотела спросить его, что смешного. Хотела наклониться вперед и спросить:
– Скажи, над чем ты смеешься. Хочу знать, в чем прикол.
Но я не спросила.
– Не все, но многое, – сказал он.
– Я буду скучать по тебе, – прошептала я.
Прежде чем встать и уйти, Лахлан улыбнулся мне.
– Я тоже буду по тебе скучать.
Я отвернулась.
– Не вешай носа. Увидимся летом. Договорились?
Он был моим счастьем. И мое счастье покидало меня, чтобы проехать две тысячи сто миль и найти там собственное счастье. Как тут не повесить нос?
На следующий день он уехал. Мне же пришлось решать, что делать с огромной зияющей дырой, которую он оставил в моей жизни. Он будет поддерживать связь короткими, дружескими электронными письмами. Всякий раз, когда в моей почте появлялось новое сообщение от него, мое сердце было готово выпрыгнуть из груди. Я тотчас щелкала мышкой, хотя и не ожидала ничего особенного. Лахлан был для меня источником жизни, и его короткие письма поддерживали меня.
Я перечитывала их, пока не запоминала наизусть. Я читала письма Лане, а она сидела на моей кровати, улыбаясь и качая головой, словно я сошла с ума. Она приходила ко мне домой все чаще и чаще. Между нами возникла связь, ставшая вскоре неразрывной. Мы даже начали с ней ссориться совсем как сестры, а буквально через несколько секунд уже говорили на другую тему, словно ничего не случилось.
Так я пережила первый год отсутствия Лахлана.
Но теперь был август. Лахлан приехал домой. Я не знала, как долго он пробудет у родителей, имело значение лишь то, что он здесь.
Наконец.
Я глубоко вздохнула и попыталась сосредоточиться на своих словах. «Я буду очень занята этим летом, Лахлан. Я не смогу видеть тебя так часто».
– Нет, нет, нет, – сказала я и потерла лицо. – Звучит неубедительно. Он поймет, что я лгу.