Луч фонаря выхватил из тьмы барельеф: склонённые друг к другу птичьи головки, а между ними — овальный выступ с надписью «823». Под тёмными сводами разнёсся ликующий вопль.
— Именно! Именно! Четыреста лет! — историк торжествующе вскинул руки, но вдруг горестно застонал и схватился за голову. — И всё это завтра погибнет!
— Ни в коем случае! — твёрдо произнёс Карэле. — Вперёд, сударь.
Он указал на дверь, которая услужливо распахнулась в кромешную непогоду.
* * *
— Туда, к кошатне, — крикнул Карэле сквозь шум грозы, таща историка за рукав. — Я видел там банки с краской.
Луч фонаря, перебрав несколько мокрых стен, выхватил из темноты низкий навес. Под ним были сложены доски и инструменты. Кондитер вручил своему спутнику тяжёлую железную банку.
— Держите… О, а вот и кисти. Чудесно. Теперь назад!
Они пронеслись через двор и остановились у стены часовни. Карэле открыл банку, которую ничего не понимающий историк прижимал к животу, и отбросил крышку во тьму. Окунув кисть в краску, он провёл по стене толстую горизонтальную черту на уровне глаз и на секунду отступил, оценивая результат при свете фонаря, который держал в левой руке.
— Но это вандализм! — воскликнул его спутник.
— Отнюдь, — безмятежно произнёс Карэле, удлиняя черту. — Как ваше имя, сударь?
— Номли Тинтарен, — ответил тот, недовольно косясь на капли краски, запачкавшие его плащ.
— Так вот, господин Тинтарен, вандализм — это построить на месте архитектурного памятника мелочную лавку. А сохранить его, слегка запачкав краской — вполне благое дело.
Они свернули за угол.
— Но как это поможет спасти часовню?
— О, краска, разумеется, нужна только для эффекта. Дело не в ней. К счастью, у нас есть ещё и призраки.
Ветер ударил в лицо, и Карэле выплюнул изо рта мокрую прядку волос.
— Если бы у меня было время опубликовать свое исследование! — воскликнул Тинтарен с досадой. — Часовню немедленно внесли бы в список исторического достояния. С теми-то подробностями, что я сегодня узнал, это вообще бы не обсуждалось! Будь у меня хоть месяц…
— Неужели вы сошлётесь на рассказы призрака? — поразился Карэле, споро продвигаясь вдоль стены. Историк снисходительно рассмеялся, следуя за ним по пятам.
— Ну что вы! Главное — знать, что искать, а подтвердить это будет нетрудно. Как я понял, это кто-то из Моссов?
Карэле мазнул по двери, доведя черту до того места, откуда она началась, и кивнул.
— Именно. Дорик Мосс.
— Помню, помню, — пробормотал Тинтарен. — Это тот, что убил свою двоюродную сестру фарфоровой супницей.
— Неужели?! — поразился кондитер.
— Да, по ошибке. Как потом выяснилось, он собирался убить экономку…