Саламандра улеглась на палец брюшком, довольно зажмурившись. Руку начало ощутимо припекать.
— Нет уж, так слишком горячо, — поморщился кондитер. — Давай-ка, Тинки, иди к хозяину.
— Это у вас руки нежные, господин Карэле, — сказал Роним, ловко забирая у него саламандру. — Тинки, бумага!
Саламандра встрепенулась и ловко поймала брошенный ей бумажный шарик, слопав его в мгновение ока. Вниз посыпались светлые чешуйки пепла.
— В карман, Тинки! — скомандовал старик, и саламандра, пробежав по его рукаву, нырнула в карман куртки. Уцепилась за край передними лапками, высунула мордочку наружу.
— Молодчина! — Роним скормил ей ещё один бумажный шарик.
— Теперь понятно, почему моих черновиков не хватает на растопку, — рассмеялся Карэле. — Скоро придётся выписывать газеты.
— Вот было бы славно, сударь! — обрадовался старик. — Тинки у меня всё ест — и уголь, и дерево, но до бумаги она сама не своя. Сколько ни дай, всё слопает!
— Боюсь, современные газеты даже саламандре не пойдут на пользу, — поморщился кондитер, выуживая из кармана серебряную монету. — Лучше купи ей пару стопок писчей бумаги.
— Спасибо, господин Карэле! Тинки, а ну скажи «спасибо»! Ну же, Тинки. «Спасибо!»
Саламандра неуверенно склонила головку набок.
— Ничего, я её научу, — пообещал Роним.
— Так и вижу ваши представления в кондитерской, — рассмеялся Карэле. — Малышня будет в восторге!
Кивнув старику на прощание, он легко взбежал по ступенькам. «Дон-дан-ден-дин!» — пропели колокольчики, и Карэле, оправляя кружевные манжеты, повернулся к вошедшему.
Это был высокий, худой и совершенно серый человек. Серый костюм, серый сюртук, серая шляпа на начинающих седеть волосах… Даже лицо у него было каким-то серым и невыразительным.
Гость окинул холодным взглядом кондитерскую. Его глаза скользнули по уютным столикам, по стоящей за прилавком Юте и, наконец, остановились на Карэле.
— Добрый день, сударь, — невозмутимо улыбнулся ему кондитер, начиная подозревать, что день, который начинается с подобных серых посетителей, не может быть особенно добрым. В лице вошедшего и его манере держаться было что-то неуловимо отталкивающее.
— Добрый, — равнодушно подтвердил гость, направляясь к стойке. Несмотря на высокий рост, двигался он плавно и гибко. Карэле понял, что серый человек напоминает ему змею. И эта змея, скорее всего, ядовита.
Он в два шага обогнал посетителя, скользнув за стойку.
— В пекарню, — шёпотом велел он Юте. — Пока не позову.
Та вскинула испуганные глаза и, не сказав ни слова, метнулась к двери.
«Умная девочка», — подумал Карэле, поворачиваясь к посетителю.