— Крошка.
Ожидаю ведь снова от него взрыва, но он только мягко улыбается и встаёт, резко притягивая к себе и обнимая.
— Мишель, у меня довольно много денег… хм, очень много денег, скорее всего, ты не представляешь, что все покупки, сделанные для тебя, капля в море. А для тебя, для твоего комфорта мне ничего не жалко. Я знал, что хочет твой отец. Не дурак. Хотел услышать это от тебя, что ты понимаешь всю серьёзность ситуации. И никогда не смей себя обзывать шлюхой, поняла? Ты лакомый кусочек для него. Юна, полная жизненной энергии, приятна и воспитана. Только вот для меня ты другая. Яркая, сильная и пылкая. Я не рассматриваю тебя, как подношение мне за что-то. Но хочу, чтобы ты запомнила… запомнила навсегда. Что бы ни произошло в будущем, если тебе будет сложно, начнутся проблемы, я хотел бы знать, что наступишь на свою гордость и придёшь ко мне за помощью, какая бы она ни была. Всегда помогу тебе, это моя обязанность.
— Ты прощаешься со мной? — Шепчу я.
— Нет, не сейчас. Но когда-нибудь придёт время, мы разойдёмся, и, уверен, что это будет громко. Знаю точно. Ты будешь обижена, зла на меня. Будешь отвергать все мои попытки объяснить, уйдёшь, а я продолжу жить, как и прежде. Но хочу взять с тебя обещание, что ты хотя бы пришлёшь мне сообщение о том, что у тебя проблемы. Хорошо? — Он поднимает мою голову к себе, теряюсь от его слов.
— Почему я буду на тебя обижена и зла, Ник? Что ты захочешь мне объяснить?
— Потому что всё закончится раньше, чем ты себе придумаешь. Это защитная реакция у всех представительниц женского пола. И ты в их числе. Поэтому пообещай мне.
— Не могу. Не хочу обещать того, чего не решусь выполнить. Когда всё закончится, сотру тебя из памяти, как и все твои контакты. Человек уходит навечно из жизни, без возможности вернуться. И я никогда не позволю себе о чём-то просить тебя, потому что я верю в свои силы и в себя, — мне сложно проговаривать уверенно свои слова, но делаю это, несмотря на его печальное лицо.
— Я тоже в тебя верю, крошка. И не собираюсь вкладывать деньги в компанию твоего отца, по причине…
— Нет, даже знать этого не хочу. У нас не деловые отношения, Ник. У нас интимные, лучше говорить о нас, чем о моём отце. А с ним разрулю, не волнуйся, — мотая головой, снова перебиваю, и его губы едва заметно улыбаются.
— Хорошо, но если он позволит себе хотя бы руку на тебя поднять, то пусть пеняет на себя.
— Отец никогда меня не бил, Ник, — заверяю его, и он кивает.
— Чем займёмся? — Спрашивает он.
— Хм, ну я рассчитывала узнать что-то новое, — игриво произношу, дотрагиваясь до его шеи, провожу по ней ногтем.