‒ Пока, мам!
Таня вздрогнула, услышав голос дочери, обернулась и улыбнулась искусственной улыбкой, которая застыла на губах словно бабочка, приколотая булавкой. А глаза остались печальными.
Ее так задела смерть Шелдона? Или она тоже подозревает кого-то в причастности?
‒ Ты в школу?
‒ А куда еще?
Мать не ответила, только вздохнула.
Неужели намекает, что надо пообщаться с доктором Макфарланом? Так пусть идет и общается. Сама. Расскажет про смерть своего бывшего любовника, про подозрения.
‒ Интересно, в полиции как считают: это несчастный случай или кто-то ему помог?
Вот. Опять Эмберли настолько ушла в свои мысли, что не обратила внимания, как произнесла их вслух. Хотя ведь оставалось только открыть дверь: ещё бы шаг, и улица.
Таня недовольно поморщилась:
‒ Мне не сказали. Просто поставили в известность и пригласили в участок.
‒ Зачем? ‒ Эмберли притормозила.
‒ Наверное, хотят допросить, ‒ мать дёрнула плечами.
Тряхнув головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей, девушка выскочила на улицу. Холод стоял собачий, сырость проникала за шиворот и пробирала до позвонков. Ещё и ветер! После той ночной прогулки Эмберли особенно тяжело переносила такую погоду. Ей хотелось как можно скорее оказаться в теплом помещении, ещё желательно, конечно, чтобы в голове не крутились всякие навязчивые мысли. Но она согласна примириться и с ними, главное сейчас согреться.
Эмберли аккуратно перешла дорогу. Каждый свой шаг буквально проговаривала про себя и перекатывала в сознании, как речные камушки под течением. Разумеется, устала ещё на полпути, и решила, что это бред. В конце концов, она в сознании и забываться не думает. Тем более в школе.
Чёрт! Стягивая капюшон уже в холле, Эмберли наткнулась взглядом на Дерека. Тот стоял, навалившись плечом на стену, и что-то внимательно изучал в собственном телефоне. Вдруг повезёт, и удастся незаметно проскользнуть мимо? Ей нужно только добраться до шкафчика с учебниками, а потом юркнуть в класс. Там можно забиться в уголок, не хуже мыши, и пересидеть пару общих модулей.
Только не задалось. Дерек оторвал взгляд от телефона, развернулся к Эмберли и произнес:
‒ Привет. Надеялся, что ты захватишь мою куртку. Погодка сегодня не очень.
Он шутил? Или был серьёзен?
‒ Извини, ‒ Эмберли моргнула и отвела глаза. — Я принесу.
‒ Договорились, ‒ Дерек кивнул.
Вот здесь вроде бы можно было поставить точку и разойтись, но он заговорил опять. Спросил:
— А как дела? Вообще.
В ответ Эмберли неопределенно пожала плечами, а потом, опасаясь, что засомневается и вовсе не скажет, выпалила, словно скинула с себя тяжелую ношу: