‒ У тебя что-то стряслось?
‒ В принципе, ‒ сдержанно произнёс Нейтан, ‒ ничего особенного. Лишь куча не слишком вдохновляющих мелочей. К тому же, не так давно я развёлся с женой.
Последняя фраза Таню нисколько не задела. Понятно же, что такой мужчина не останется на всю жизнь один. Просто кое-кто повёл себя как последняя идиотка, а кое-кто в очередной раз не упустил свой шанс. Только неясно, сейчас-то что вдруг стало не так.
‒ А как же дети?
‒ Детей нет, ‒ признался Нейтан, но тут же поправился: ‒ Не было. ‒ Но, похоже, запутался ещё больше, развёл руками и протянул: ‒ Ну-у-у…
Таня правильно расценила его смущение: там детей у него не было, а здесь есть. Теперь Нейтан знал и больше не желал исключать этот факт из своей действительности.
‒ Собственно, я и позвонила тебе… из-за неё. Из-за Эм.
После таблетки, которую ей дала мать, Эмберли еле продрала глаза. Кажется, это чертово успокоительное и сегодня еще действовало, потому что девушка могла почти безучастно вспоминать о записке, найденной в рюкзаке, на самом дне, среди ненужных бумажек, которые давно собиралась выбросить. Да и случилось это совершенно случайно.
За спинку стула зацепилась лямка рюкзака, и Эмберли рванула его, не глядя. Конечно, всё грохнулось, содержимое высыпалось на пол, вот тогда он и обнаружился, этот листок. И никак не понять, давно ли он там лежал и откуда вообще взялся?
«Я всё принесу. Только не в школу. Не хочу, чтобы кто-то видел. Приходи в восемь вечера в недостроенное здание у реки. Ты наверняка его знаешь. Я буду там» ‒ в шести вариантах, разными почерками. С зачёркиваниями и помарками. Похожий на черновик, на котором кто-то оттачивал навык. Но самый первый вариант записи, где еще только подбирались подходящие слова, принадлежал руке Эмберли. Во всяком случае, очень похоже. Очень! Если бы Эмберли увидела на бумажке только его, сама бы засомневалась в собственной непричастности. Или всё-таки показалось?
Нужно взглянуть ещё раз. Но для начала неплохо бы вспомнить, где сейчас эта записка. Вроде бы листок забрала мать и засунула к себе в карман. Надо будет спросить у неё потом.
То, что столь мелкое событие не стёрлось бесследно из памяти, Эмберли восприняла, как хороший знак и маленькую победу — уж слишком много всего она забывает в последнее время. Наверное, переутомление плохо сказывается на ее самочувствии: уроки-работа-уроки-работа, сидение за компьютером допоздна, мозг постоянно находится на пределе, да и нервы в последнее время тоже в постоянном напряжении. И в качестве приложения — придурок Шелдон, очередной мамашин приятель, от которого ещё больший стресс.