Когда капитан Успенский предупредил о нарастающей опасности, Берзин и Григорьев собрали в кают-компании коммунистов экспедиции и экипажа.
Эдуард Петрович говорил спокойным глуховатым голосом.
— Я человек сухопутный и в такой переделке еще не был. Многие из вас могут сказать то же самое. Но здесь есть товарищи, которым не привыкать к северному морю и льдам. Вот и давайте посоветуемся. Мы должны пробиться и будем пробиваться на северо-восток. Но со стихией надо разговаривать на «вы». Могут быть всякие осложнения, и тогда нам придется тяжеловато.
Капитан Успенский поддержал Берзина:
— Мы должны пробиться. Нам поможет «Литке». Я уже радировал в пароходство. Ледорез вышел навстречу. Но Север есть Север, и с Охотским морем во льдах не шутят…
— А если нашу посудину раздавит прежде, чем «Литке» подойдет к нам? — перебил Лапин. На этот раз «адмирал» был трезв, как младенец.
— Тогда высадимся на лед, — решительно заявил Григорьев. — Главное — сберечь рацию, чтобы «Литке» знал наши координаты. И мы будем держаться до подхода ледореза.
Хотя Порфирий Григорьев был еще молод и опыта в ледовых морских экспедициях у него было не больше, чем у «адмирала» Лапина, но его мнение показалось разумным даже такому морскому волку, каким считал себя старпом Андрей. Парторг правильно ставит вопрос. В случае чего — всем на лед. И никакой растерянности.
Калнынь придерживался несколько иного мнения.
— Мы не должны забывать, что на борту есть женщины. И больные. И то, что сумеем выдержать мы, может оказаться им не под силу.
Успенский с ним согласился.
— Конечно, в этих условиях от нас потребуется все возможное, чтобы сохранить плавучесть судна и продолжать рейс с помощью ледореза. Будем лавировать между льдами, когда в этом возникнет необходимость.
Берзин резюмировал:
— Итак, всем нам ясно, что главное — бороться за жизнь корабля с максимальным напряжением человеческих сил. А если стихия все-таки возьмет верх — высаживаться на лед. И сражаться до полной победы!
Снова заговорил Григорьев, убедившийся, что его предложение товарищи поддерживают.
— По всему видно, — сказал он, — что нам придется встретиться лицом к лицу с грозными испытаниями. И как раз в то время, когда наступит день памяти Ленина. Я предлагаю всем встать на вахту в ознаменование этого дня и действовать так, как поступал в тяжелой обстановке Ленин. А Эдуарда Петровича попросим выступить перед всеми «сахалинцами» с воспоминаниями о Владимире Ильиче.
Порфирию Григорьеву хотелось, чтобы он и его товарищи по партии как можно скорее перешли от слов к действиям, доказали на деле, чего они стоят.