Митя всегда заметно торопился сделать все побыстрей: человек ведь ждет, ведь сидит — по причине жалкого состояния носков — почти босиком. Торопился, но никогда при этом не халтурил.
Может, для того, чтобы как-то занять меня да еще и дух поддержать, а может, потому, что скучно было все-таки день-деньской сидеть в этой маленькой комнатенке, за стенами которой кипела такая бурная и такая причудливая жизнь, он начинал со смешком расспрашивать:
— Вот ты везде ходишь. А правда, скажи, что два тракториста поспорили, чей бульдозер сильней, задом их поставили, тросом прицепились и потом давай в разные стороны… Тянули-тянули, пока один напополам не разорвали?
— Ну, не напополам, — заявлял я авторитетно. — Крюк вырвали и еще там кое-что…
— Ну, все-таки подразорили маленько?
— Маленько — да.
Митя низко склонялся над башмаком, и плечи у него долго тряслись, а, когда он поднимал голову, в глазах у него стояли слезы:
— Во мастера, а? И сюда его, бульдозер, не принесешь, чтобы сразу его — раз, и починил. Это ж сколько время, сколько силов убить!
Я соглашался:
— В том-то и дело.
— А у них что, у трактористов, бригада? — спрашивал Митя. — А они не пробовали: бригада на бригаду?.. Как у них — ума хватит? Или вот в автобазе, например: колонна на колонну, какая сильней? Они не пробовали?
— Да вроде нет пока.
— А ты подскажи.
И Митя опять ненадолго склонялся над башмаком совсем низко, и плечи его снова мелко тряслись.
Но оставался еще второй башмак, и Митя начинал снова:
— А правда, что Бенюх, энтот старый прораб, карты у комсомольцев отобрал, сложил в колоду и зараз ее перервал? Колоду целиком?
Такая легенда ходила по стройке, было, я и сам тогда удивлялся: конечно, он еще крепкий дядька, Иван Яковлевич, еще хоть куда, и лапа у него такая, что будьте здоровы, но все же как это, в самом деле, — враз все «тридцать шесть карт, четыре масти»?
— Тут, неверное, какой-то секрет, Мить.
— Дак вот и я думаю… А может, он их все-таки — веером?
После, уже через какое-то время, я при случае спросил у Ивана Яковлевича: а правда ли?
А он так ответил: «Да что ж тут особенного? Я их уже лет сорок рву. Как увижу где — так и рву».
Выходит, дело в тренировке. Ничего не попишешь, как говорится: старая школа. Один из самых первых строителей в городе. Еще кузнецкстроевец.
Потом нас в редакции стало больше, и я одного за другим приводил к Мите новых наших сотрудников, которые тут же, буквально на первой-второй неделе, разбивали любую, какая только ни была у них, обувь, — это надо знать, сколько самых неожиданных перегрузок наши башмаки тогда выдерживали.