— Ну, что, дружок, передохнул?
Сын кивает ей.
— Тогда читай дальше. Дедушка слушает.
И мальчик старательно начинает — громко и чуть-чуть нараспев. «Так прошло лето и наступила холодная осень… И когда старый сэр Томас окончательно решил, что он умирает, он велел посадить себя…»
Глухо стукнула о стол чашка в руках у Ведениной. Шагнула к внуку, выдернула из его рук книжку.
— Тебе давно пора спать!
— А зачем я тогда передыхал? — спросил он удивленно.
— Зоя, уложи Максима! — приказывает Веденина, подталкивая к ней мальчика.
— В такую рань?!
— Я сказала, укладывай.
— Эмма!.. — с укором говорит Веденин слабым голосом, и теперь вдруг видно, как он уже стар и как изможден болезнью.
И потому, как нервно переглянулись женщины, как быстро выпроводила Веденина дочку с сыном в другую комнату, становится ясно, что покоя здесь нет уже давно…
Деловито поправила плед под горлом у мужа. Погас торшер. В другой комнате, едва за нею захлопнулась дверь, горячо зашептала Зое:
— Не могла найти что-либо повеселей?!
— Но он сам это попросил!
— Мало ли чего он попросит?.. У тебя своя голова. И она у тебя для того, чтобы…
— Но ты его лишаешь последних радостей… воли, наконец! А что для него всегда была его воля?
— Опять?!
— Хорошо, мама, успокойся… хорошо.
Возмущенная Веденина молча приподнимает плечи.
Зоя уложила сына, держит руку у него под щекой.
— А почему бабушка на нас с тобой опять рассердилась?.. Что мы такого сделали?
— Ничего мы не сделали. Просто бабушка очень устала.
— Потому что сильно болеет деда?
— Ты же это знаешь, да… ты у меня уже большой.
— А он скоро перестанет болеть?
И в это время за дверью раздается звон разбитого стекла, громко слышится яростный голос Веденина:
— Хвати-ит!..
Почти одновременно открывают одну и другую дверь в его комнату жена и дочь.
Снова горит торшер. Приподнявшийся на диване Веденин запутанной в шторе тростью тычет в разбитое окно, пытается вышибить застрявшие осколки.
— Запрятали!.. Закупорили! Как волка обложили! — кричит Веденин. — Еще флажки забыли вокруг дачи повесить!
— Коленька! — бросается к нему жена.
Веденин снимает трубку телефона, стучит по рычажкам, но телефон молчит, и он швыряет трубку.
— Коленька! — умоляет Эмма Борисовна.
— Я уже почти семьдесят Коленька!.. Доктор где? Виктор Карлович!.. Где Райх! На улицу хочу! Воздухом дышать!.. Райха позови!.. А ты одеться помоги! Ну, что как истуканы, ну?!
Подбежал Максим в пижаме и босиком, прильнул к деду:
— Меня возьмешь?
— Никуда не пойдешь, Максим! — кричит Веденина.
— Собирайся! — приказывает дед. — Ты мне нужен! Вместе пойдем!..