— Думаю, кружащие птицы означают здесь тоже самое, что и у нас дома, — сказала тихо Лиандра.
— Да. Они всегда плохое предзнаменование, — согласился с ней Янош.
— Варош, иди вперёд и проверь, что там происходит. Но будь осторожен, и не дай себя обнаружить.
Варош поспешил прочь.
— Однажды я видел стаю птиц, и причина не была столь ужасной, — сказал Янош. — Фермер хотел отвести на рынок урожай вишни. Ось его телеги сломалась, и когда телега опрокинулась на бок, он потерял весь свой груз. Думаю, там были все птицы королевства и играли с фермером. Парень махал руками, кричал и ругался, но каждый раз, когда прогонял одну птицу, пять других крали его урожай, — он сухо рассмеялся. — Я бы предпочёл такое объяснение.
— Это не вороны, — сказала Лиандра. — Эти птицы больше и летают по-другому.
— Стервятники, — сказала Зиглинда. — Серафина говорит, что они пожирают трупы.
Мы молча продолжили путь, пока не вернулся Варош.
— Мы нашли оазис, но нам не будет от него никакой пользы, — сказал он. — В воде лежат трупы.
— Боги, — воскликнул я. — Кеннард говорил, что вода здесь священна.
— Хорошо могу это понять, — согласился Янош. — Если учесть то, как здесь хочется пить.
— Что вы нашли? — спросила Лиандра.
— Разграбленный лагерь. Вы сейчас сами увидите, он за следующей дюной.
— Я вижу небольшой пруд, в самом широком месте он примерно десяти шагов в длину и два шага в ширину. Странные деревья, высокие и стройные, макушки которых венчаются большими листьями. Вокруг пруда растёт немного тростника. Я вижу четыре мёртвых животных, трое из которых — верблюды, а одна — лошадь и около десяти мёртвых человек. С левой стороны от нас был расположен лагерь, три палатки сорваны, две ещё стоят. Чуть дальше, позади палаток, лежит несколько сломанных ящиков, там были привязаны животные, колья и верёвки всё ещё на месте. Ещё два тела лежат справа, их растянули на песке, воткнув по краям палки, три тела находятся в воде. На них напали ночью, я вижу расстеленные одеяла и постели. Сначала был выпущен залп стрел, затем нападающие въехали в лагерь на лошадях и использовали свои мечи. Думаю, все тела принадлежат защитникам. Если кто-то из нападающих лишился жизни, то они забрали их с собой.
— Спасибо Поппет, — сказал я.
Когда я вошёл в лагерь, моя рука лежала на рукоятки Искоренителя Душ, но, как обычно, он почти не различал мёртвых. Они его не интересовали. Но я чувствовал запах крови, каждое поле битвы пахнет вот так. И это место имело ещё кое-что общее с другими полями сражений, на которых я побывал: здесь было почти неестественно тихо.