Мимо моего уха пронёсся Ледяной Защитник, отсёк волосатую руку. Искоренитель Душ отрубил другую, волк взвыл, широко раскрыв пасть, болт воткнулся в его нёбо, и он упал.
— Пять болтов! — закричал сзади Варош.
Я подозрительно посмотрел на убитого им оборотня, казалось, тот не регенерируется. Я размахнулся, намереваясь отрубить ему голову, когда на меня обрушилась лапа с силой удара камня и отшвырнула в стену. Я почувствовал, как сломалась моя лопатка. На одно мгновение перед глазами затанцевали красные звёзды, но Искоренитель Душ прыгнул в мою правую руку и описав дугу, отсёк другому существу голову. Казалось, по моему плечу пробегает жидкий огонь, когда жизнь этого существа перетекла в меня через лезвие, и перелом закрылся. Я с трудом столкнул с себя труп оборотня и покачиваясь, встал, вытирая кровь с глаз.
— Все ещё здесь? — спросил я, голос оказался хриплым.
— Более или менее, — ответил Янош. Он был бледен и держал руку вверх. — Последняя скотина откусила остальную часть моего пальца!
От его мизинца, у которого и так не хватало одного сустава, остался лишь осколок кости.
— Янош — Девять Пальцев звучит тоже неплохо, — заметил я, и он сухо рассмеялся. Другой рукой он помог подняться Зиглинде, чьё лицо было залито кровью из-за травмы головы.
Зокора подошла к ней, положила руку на рану, и кровь свернулась.
— Это все? — спросил я, все еще задыхаясь.
— Ещё один, — сказала Зокора. — Вон там.
Она пустила вверх свет и осветила последнего оставшегося монстра. И эта скотина действительно была внушительной. Как минимум, вдвое больше меня и белоснежного цвета. Он стоял там в отдалении на старой дороге. В отличие от окружающих нас оборотней, на этой зверюге была одета набедренная повязка и рогатый шлем из костей. В левой лапе он держал длинный посох, длиннее, чем он сам и белый, будто для его изготовления использовали кость огромного животного. Верхняя часть была в форме волчьей головы.
Цепь из костей почти исчезала в мехе его шеи. Я отвёл взгляд от альбиноса и посмотрел на тела других оборотней. Ни на одном не было серебренной цепи. Вот дерьмо.
Я снова перевёл взгляд на альбиноса. Он просто стоял и смотрел на нас. Уже даже то, как он стоял, говорило, что он не утратил человеческую способность мыслить.
— Что ему от нас надо? Почему он просто стоит? — спросил Варош. — В этом свете я смог бы проткнуть ему глаз, но боюсь, что это бесполезно. Думаю, он прямо сейчас указывает на вас!
Я вздохнул. Оборотень поднял лапу и да, было похоже, что он указывал на меня.
Почему всегда я?
— Пойду спрошу, чего он хочет, — заметил я.