Обворожительная, прекрасная, в бордовом платье, подчеркивающем белизну ее кожи, она цвела и рассыпалась заливистым смехом, то прижимаясь щекой к груди Кристиана, то шаловливо отталкивая его, чтобы перестал ее смешить. Граф, кажется, тоже выглядел весьма довольным. Но улыбка быстро сошла с его лица, когда мы встретились взглядами.
– Кажется, мне нужно поднять градус настроения! – заявила, нащупывая ладонью тонкую ножку бокала с шампанским. Не отрывая взгляда от графа, который тоже смотрел на меня, я понесла бокал к губам и… – Что вы делаете?
– Леди, стресс не запивают выпивкой, вас этому не учили? – Адриан изогнул бровь и улыбнулся. А у меня пальцы дрожали, внутри все металось, мне хотелось стать маленькой девочкой, закатить истерику, напиться до беспамятства, опрокинуть поднос с тарталетками и разбить бокал с шампанским о стену. Нет, пожалуй, сначала вылить шампанское в лицо Кристиану, а уже потом разбить о стену. Не лицо, бокал конечно.
Тьфу ты, совсем запуталась!
– Я хочу кого-нибудь разрезать! – призналась и потянулась к другому бокалу, но граф перехватил мою ладонь и переместил на свое плечо.
– Это непродуктивно. Предлагаю потанцевать.
Обаятельная улыбка, изящный пируэт и меня закружило по танцевальному залу. Танцующие расступились, пропуская в центр зала самого графа Айрона, который изволил танцевать с самой леди Джулией Ортингтон.
– Да я в таком состоянии вам все ноги оттопчу! – возмутилась, когда пируэты закончились и меня прижали к стальной графской груди.
– Ничего страшного. У меня их всего две, – сказано с невозмутимостью и слегка приподнятой бровью.
Официально. Быть с графом Айроном и оставаться в плохом настроении невозможно. Я улыбнулась, улыбнулась шире, а потом в груди заклокотал смех.
– Разве не положено в таком случае говорить женщине комплименты? – ответила, посмеиваясь. – Например, что она великолепно танцует и что никакое состояние не способно повлиять на ее навыки. Заметьте, я еще ни одной ноги вам не оттоптала!
– В комплиментах нуждается только неуверенная в себе женщина. За вами я такого не наблюдал.
Зато за нами наблюдал весь зал, включая того, чьего имени я не хочу произносить ни вслух, ни про себя. Отныне буду звать его «тот господин». Так вот, тот господин следил за нашим танцем с ледяным, я бы даже сказала мертвенным спокойствием. Правда бокал в его руках покрылся сеточкой трещин, но с кем не бывает. Силу не рассчитал.
Когда последние звуки музыки растаяли, граф Айрон поцеловал мою ладонь и произнес:
– Теперь вы сияете, а кого-нибудь разрезать хочется ему.