«Будь осторожна с Адрианом. Он согласится с любыми твоими предложениями, лишь бы насолить мне. У всех свои цели».
«Верно. У всех свои цели. Моя – открыть больницу. И неважно, чем будет руководствоваться граф Айрон».
Хотела написать Адриан, но не стоит отрывать от дел главу графства. Хотя в душе заворочалось что-то теплое и мягкое от мысли о том, что ради меня сэр Кристиан готов все бросить, преодолеть огромное расстояние и появиться, чтобы… что? Заявить на меня права и подписать себе смертный приговор? Бариновы, будь они неладны!
«Если ваш блокнот намерен преследовать меня всюду, хотя бы попросите его не сиять так ярко, чтобы не смущать окружающих».
«Сияние видно лишь адресату. Не делай ничего, о чем потом пожалеешь», – напоследок напутствовал граф Ортингтон и, так сказать, вышел из чата. Я уже и забыла это ощущение, когда напишешь кому-нибудь в соцсетях, а потом с волнением ждешь заветных бегающих точек и клик-клик, от которого сердце на миг замирает…
Но граф откликался и вернулся к рутинным делам, не зная, что запоздал со своими советами. Я уже делаю то, о чем пожалею – снова обманываю его.
Оставила блокнот на тумбочке в коридоре и, попрощавшись с дворецким, двинулась к карете в полной уверенности, что портативная копия графа Ортингтона все равно перекочевала в мою потяжелевшую сумочку.
В том, что я зря волновалась об открытых плечах и груди поняла по прибытии к графской резиденции. Начнем с того, что возле шлагбаума (!) стояли секьюрити (!!). Во всяком случае, другого слова для затянутых в черное мужчин с лицами-кирпичами у меня не нашлось. Костюмы земного кроя обтягивали их сильные фигуры, а из-под пиджаков выглядывали крепкие задницы, что на Тэйле, вообще-то, не принято. Мужское достоинство, что главное, что запасное, стыдливо (ну, либо с гордостью, тут кого как природа наградила) принято прикрывать полами камзола.
Дальше – больше.
Ознакомившись с моими документами, секьюрити изволили открыть шлагбаум и пропустить нас внутрь. По мощеной дороге мы подъехали к центральному входу роскошного трехэтажного дворца, возле которого сновали дамы именуемые в Ортингтоне не иначе как «своенравными и распущенными».
Я лицезрела и упомянутые горничными щиколотки, и не упомянутые колени. Где-то вдалеке промелькнул изгиб обнаженной до пояса спины. Я даже не удивлюсь, если мне навстречу выйдет пупок… Не собственной персоной, конечно, но все же. Местный граф, похоже, тот еще озорник и плут.
Я некоторое время сидела в карете и рассматривала дворец. Так сильно он отличался от родового гнезда Ортингтонов с его колоннами и прямыми линиями!