Баринов склонил голову, понимая справедливость моего упрека. Кивнув, я отправилась в дом где, наконец, оказалась в спасительной прохладе и не менее спасительном одиночестве. Дорога вымотала меня куда меньше чем необходимость общаться с Егором и натянуто улыбаться в тот момент, когда хочется наговорить гадостей и навсегда вычеркнуть этого гнилого и лицемерного человека из своей жизни.
Дом мне понравился. Небольшие комнаты наполнены уютом, оформлены в классическом стиле и мягких постельных тонах. Я выбрала спальню на втором этаже с балкончиком, выходящим окнами в сад. Приняла ванну, перекусила и с помощью моих многочисленных «ит» из которых запомнила только Аниту (но, хоть убей, не отличу ее от сестер), переоделась в платье цвета красного вина. По словам Кэролайн, этот благородный цвет мне очень идет.
– Девочки, я не очень сильна в обычаях Айрона. Мой наряд не слишком откровенный?
Из выреза выглядывала аккуратно уложенная грудь, в ложбинке которой сверкала рубиновая капелька украшения, подаренного еще виконтом Ортингтоном. Неприкрытые плечи и голая шея казались слишком откровенными на фоне собранных в высокую прическу волос. Больше похоже на наряд для свидания. Люблю это платье, хоть оно и с тугим корсетом.
– Леди Констанция уже два года носит наряды длиной до колена! – сообщила первая горничная, подвивая локон у моего правого виска. – А у нее на коленке родинка!
Она прошептала это так, словно иметь родинки на коленях – преступление.
– А достопочтенная виконтесса леди Шерил оголяет щиколотки даже на официальных мероприятиях! – улыбнулась горничная номер два, расправляя мои подъюбники. – Говорит, так воздушное орошение лучше.
О, бедная виконтесса. Мне бы ее проблемы с орошением!
– Вас можно назвать дамой пуританских взглядов. Но вы и сами это поймете, когда окажетесь рядом с графом, – заключила третья горничная, закрывая пудреницу.
При упоминании графа у девчонок загорелись глазки. Загорелись тем особым огоньком, когда говорят о ком-то желанном, но недосягаемом.
– А какой он – граф Айрон?
Поймала в зеркале восторженные взгляды. Горничные синхронно вздохнули и залились краской.
Понятно.
Кажется, мне пора начинать волноваться.
Скорость, с которой из резиденции графа пришел ответ, ошеломила. Не прошло и четверть часа, как посыльный принес записку, что меня ожидают в любое удобное время, хоть «прямо сейчас».
Но от «прямо сейчас» отвлекло золотое сияние. И все бы ничего, но оно лилось из моей сумочки, в которую блокнот его сиятельства просто не поместился бы. Но он поместился! Лежал себе, в размерах уменьшенный, и сиял как неприкаянный.