Фадеев между тем прибавил скорость, небрежно бросил ей:
– Варвара Степановна, ты там пристегнута? – девушка кивнула, снова оглянулась. Джип мчался вперед, сине-фиолетовый лес молчаливо поглядывал на них. Нарастающий страх выхватывал вдоль дороги черные силуэты, дорисовывал им искривленные голодом лица, ввалившиеся глазницы, придумывал, как тощие руки тянутся к автомобилю, чтобы схватить, смять, бросить в смолистую черноту.
– Иваныч, справа, – предупредил Тарасов.
В самом деле, справа, через пролесок, мелькнула серебристая тень, поймав лунный блик гладким полированным боком.
– Вижу, – глухо отозвался Фадеев.
Крутой вираж влево, Варвара едва успела выставить локоть, чтобы не удариться головой о ручку. Ахнула.
Тарасов невозмутимо смотрел вперед. Цокнув языком, буднично произнес:
– Слышь, Иваныч, это они наперерез рванули… Засада впереди…. Впереди засада может быть, – проговорил Тарасов. – Давай-ка за поворотом поменяемся. Я их на трассу уведу. А вы с девушкой выйдете через просеку на Лифатово. Там вас Юрков подберет.
– Дело, – Фадеев втопил педаль газа в пол, машина рванула вперед, пытаясь оторваться.
Тарасов повернулся к перепуганной Варваре, подмигнул:
– Варвара Степановна, что, подышите свежим воздухом с Глеб-Иванычем?
– А? Что?
– Отстегивайтесь, говорю, – еще шире улыбнулся охранник. И, не дожидаясь, пока девушка исполнит просьбу, потянулся к ней на заднее сиденье и ловко выдернул ремень безопасности из крепления. – Дверью только не хлопайте.
– Само собой, – Фадеев взял круто вправо, прижался к обочине. – На счет три.
И распахнул водительскую дверь, мягко придавил ее назад. Прежде чем на счет «три» распахнулась ее дверца, Варвара успела заметить, как Тарасов, не выбираясь наружу, легко перемахнул на соседнее сиденье и занял место Глеба. Сильные руки уже выворачивали руль, когда Фадеев открыл дверь и потянул девушку к себе, ловко подхватив ее сумку.
Варвара не успела поставить ноги на мягкую землю, а джип уже дернулся на дорогу и мягко рванул вперед, быстро набирая скорость и уводя за собой преследователей.
Глеб перехватил руку девушки чуть выше запястья, потянул в лес. Тихо скомандовал:
– Бегом, – и нырнул в кустарник.
В сырой тишине был слышен шелест удаляющихся шин. И что-то еще, горячее, опасное. Оно заставляло оглядываться и замирать. Вязким ковром в непроглядной темноте сливались воедино мягкая прошлогодняя листва и тощий подлесок. Гибкие и хлесткие ветви больно царапали кожу и цеплялись за одежду. Варвара, подчиняясь внутреннему инстинкту, вслепую бежала за Фадеевым, молясь лишь о том, чтобы он видел дорогу. Или знал ее. И они не заблудятся в лесу, не впечатаются в притаившуюся сосну, не провалятся в яму.