— О!.. — вырвалось у Каору.
— Взрыв вызвал бы в комнате пожар. Раз погибший стоял у окна, орудие убийства непременно улетело бы в пруд. Не ведающая о существовании Кудесника Металла полиция сочла бы, что жертву закололи мечом. Идеальное преступление — только цель состояла не в этом. И он решил позвать человека, знакомого с его магией, а кроме того — со связями в полиции.
— То есть вас…
Юкава медленно кивнул:
— Он показал мне трость, чтобы я разгадал загадку. Томонага-сэнсэй, вы знамениты тем, что умеете управлять металлами, но вам также подвластно волшебство управлять людьми. И вы замечательно управляли мной. — Испустив тяжёлый вздох, физик посмотрел на Каору. — У меня всё.
— Но почему бы просто не явиться с повинной? Его бы и тогда арестовали.
— Разумеется. Но он опасался, что это сочтут смягчающим обстоятельством.
У Каору перехватило дыхание. Она поняла, куда клонит Юкава.
— Обычно подозреваемые просят учесть смягчающие обстоятельства. Но только не в этом случае. Наш подозреваемый хочет получить срок побольше. Вероятно, он даже надеется умереть в заключении. Посему — никаких явок с повинной. «Я совершил умышленное убийство и лишь под тяжестью предъявленных улик был вынужден признать вину» — на такой истории держится его план.
Томонага свесил голову. С досадой — и в то же время с каким-то облегчением.
— Как думаешь, почему сэнсэй не удочерил госпожу Намиэ? — спросил Юкава.
Не представляя, что ответить, Каору помотала головой.
— Поступи он так, она была бы обязана за ним ухаживать. А он мечтал каким-то образом избавить её от подобных хлопот. Но знаете, сэнсэй, я совершенно уверен, что не это её угнетало.
Тут Юкава на миг опустил глаза, а затем, словно собравшись с духом, снова поднял голову:
— Я поговорил с госпожой Намиэ. Она призналась мне, что её и погибшего кое-что связывало.
Томонага так и впился в него широко раскрытыми глазами:
— Не может быть…
— Она сказала, что вы, наверное, об этом знаете. Буду рад, если вы сами обо всём догадаетесь. Мне тоже не хочется произносить это вслух.
Интуиция подсказала слушавшей их Каору, о чём речь. И у неё непроизвольно вырвалось:
— Неужели госпожа Намиэ и погибший состояли в сексуальных отношениях?..
— Не по обоюдному согласию, разумеется, — сказал Юкава. — Но, щадя чувства сэнсэя, она ничего об этом не говорила. И не уехала из дома. Она считала себя не вправе оставить отца без присмотра.
На лице Томонаги отразилась невыразимая мука. Щека конвульсивно задёргалась.
— И ещё, сэнсэй, — продолжил Юкава. — Вы дороги не только ей. Ещё есть мы. Поэтому я спросил вас в самом начале разговора: «Почему вы нам не доверились?»