Томонага поднял голову. В глазах набухли красные прожилки.
В этот момент открылась дверь, вошёл Кусанаги. Он прошептал что-то Юкаве на ухо.
— Пусть их пропустят, — тихо ответил тот.
Вскоре в комнате появились трое мужчин. Каору присутствовала при сборе показаний и тоже знала их имена. Ясуда, Имура, Окабэ — трое учеников Томонаги, собравшихся у него в тот день.
— Откуда вы? — пробормотал Томонага.
— Их позвал я, — сказал Юкава. — Боюсь, мне придётся давать показания в суде. Я повторю всё, что сказал здесь. И призову суд учесть смягчающие обстоятельства. Чего бы ни хотели вы, сэнсэй, я приложу все усилия, чтобы как можно скорее вытащить вас из тюрьмы. Мы за вас поручимся. И когда ваш срок заключения истечёт, можете целиком на нас рассчитывать. Пожалуйста, не отказывайтесь.
Так и не присевшие трое других учеников поклонились вместе с Юкавой.
Томонага закрыл лицо правой рукой. Его трясло. Послышался сдавленный всхлип.
— Сдаюсь. — На его губах проступила улыбка. — Такой развязки я не ожидал. Обставили вы меня. Подчистую!
Он отнял руку от лица, и все увидели: его глаза мокры от слёз.
— Ты изменился. Тебя ведь не интересовало ничего, кроме науки. С каких пор ты стал разбираться в человеческих душах?
Юкава мягко улыбнулся:
— Душа — тоже наука. Умопомрачительно сложная для понимания.
Томонага внимательно посмотрел на своего ученика.
— Верно говоришь, — кивнул он, а затем низко склонил свою седую голову. — Спасибо.