У Стэнли быстро появилась нетерпеливая публика. Крысенок чопорно и неуклюже слез с подушки, встал и глубоко вздохнул. Его голос дрожал, но он все равно заговорил:
– Во-первых, я обязан спросить, есть ли здесь кто-нибудь, отзывающийся на имя Марсия Оверстренд?
– Сам знаешь, что есть, – раздраженно ответила Марсия.
– Я все равно должен спрашивать, ваша честь. Это часть процедуры, – ответил крысенок-почтальон и продолжил: – Я прибыл зачитать послание для Марсии Оверстренд, бывшего Архиволшебника…
– Что?! – выдохнула Марсия. – Как это бывшего? Что это ты такое говоришь, глупая крыса? Бывшего Архиволшебника?
– Успокойся, Марсия, – перебила тетушка Зельда. – Выслушай его.
Стэнли продолжил:
– Послание было отправлено в семь часов утра… – Крысенок запнулся, чтобы сосчитать, сколько дней прошло с тех пор.
Будучи истинным профессионалом, Стэнли запомнил, как долго находился в заточении. Чтобы не сбиться, он каждый день делал зарубки на прутьях клетки. Он знал, что прожил у Безумного Джека тридцать девять дней, но не мог сказать, сколько времени пробыл в бреду в домике смотрителя.
– Э-э… очень давно, по доверенности, от Сайласа Хипа, находящегося в Замке…
– Что еще за доверенность? – спросил Нико.
Стэнли нетерпеливо топнул лапкой. Он не любил, когда его перебивали, особенно если послание такое давнее, что он с трудом его вспоминал. Крысенок раздраженно прокашлялся.
– В послании говорится:
Дорогая Марсия!
Надеюсь, с тобой все в порядке. У меня все хорошо, я в Замке. Я был бы очень благодарен, если бы ты встретила меня возле Дворца как можно скорее. События развиваются. Я буду ждать тебя каждый день в полночь у ворот Дворца, пока ты не придешь.
С нетерпением жду встречи.
С наилучшими пожеланиями,
Сайлас Хип.
На этом послание заканчивается.
Стэнли уселся обратно на подушку и с облегчением вздохнул. Задание выполнено. Может, ему и потребовалось больше времени, чем он рассчитывал, но он справился с работой. Крысенок даже позволил себе улыбнуться, хотя все еще находился на службе.
Какое-то время все молчали, а потом Марсия разбушевалась:
– Сайлас, как всегда, в своем репертуаре! Он даже не попытался вернуться до Великих Заморозков, а когда наконец додумался послать сообщение, не удосужился хоть словечком упомянуть о моем обереге. С меня довольно. Надо было самой пойти.