— Вот что, милые мои, вижу, что податься вам некуда, да и поздно уже — пойдемте ко мне домой ночевать. У меня невелики хоромы — ну да как-нибудь поместимся. А здесь не так далеко, всего три остановки. На маршрутном такси мне дорого, а троллейбуса по нашим временам не дождаться — так мы пешочком, не спеша…
Жила Татьяна Ивановна в панельном девятиэтажном доме в двухкомнатной квартире на третьем этаже.
— Эту квартиру еще в советское время мой покойный муж получил. Он токарем шестого разряда на заводе работал. А я учителем русского языка и литературы почти тридцать лет проработала. Но вот пришлось три месяца назад уйти из школы. Беда ко мне пришла. Сынок мой, Сашенька, бросил год назад медицинский университет и уехал воевать на Донбасс. Говорил, что не может спокойно жить, когда русских людей и всю нашу страну унижают и обливают грязью, когда на Донбассе убивают людей только за то, что они хотят жить вместе со своей родиной. Он у меня очень хороший и совестливый человек. Ну а полгода назад позвонили мне из госпиталя донецкого, что лежит мой сынок там весь израненный и необходимо мне быстрее приехать, так как уверенности в его выздоровлении у них нет. Заняла я денег и поехала в Донецк. Целый месяц я провела у постели сына. Он так и не приходил в себя. Врачи говорят, что у него глубокая кома из-за ранения в голову. А еще у него потеряна одна нога и много других повреждений. Волонтеры согласовали перевоз и дальнейшее лечение Саши в самарском госпитале и помогли транспортом и деньгами. Еще два месяца лечился Сашенька уже здесь, в Самаре, но так ничего у врачей не вышло. Денег за дальнейшее лечение запросили. А какие у меня деньги… Да и никаких обещаний по выздоровлению никто не давал. Пришлось мне уволиться из школы и ухаживать за сыном дома. Саше оформили пенсию по инвалидности. Пенсия по инвалидности — "смех один", говорят, что не положена ему военная пенсия. Вот и живем на эти копейки. А чтобы совсем не загнуться от голода, я продаю пирожки на вокзале. С картофелем и капустой — мяса мы давно не видели. Стыдно мне торговать, да что поделать, хоть какая копейка…
За этими разговорами они подошли к дому. В квартире Татьяна Ивановна помыла гостей в ванной, напоила чаем все с теми же пирожками и уложила спать на диване в проходной комнате. А сама легла на кушетке в комнате у сына.
Тана проснулась ранним утром. За окном светило солнышко и орали весенние птицы. Приятно было проснуться чистой телом и в чистой постели. Рядом тихо посапывал ее сынок — Светик. На Тану впервые за последние месяцы снизошло чувство покоя и защищенности. Она стала вспоминать те сначала удивительные, а потом и страшные события последних двух лет ее жизни, которые и привели ее сюда — в квартиру бывшей учительницы Татьяны Ивановны.