Мне самой тоже не слишком хочется с ним болтать. Прежде всего потому, что я ума не приложу — а о чем? Вон с эссом Гурзишем вполголоса интереснее, про выхоркину железу, яшряпкину кожу и прочие неаппетитно-медицинские запчасти разных тварей, что мы сможем заготовить в этом походе. Ловить будет дедушка, а уж я обработаю и заготовлю, как надо, а то некоторые ингредиенты в коллегии заканчиваются…
Ну так вот. Неужели этому светловолосому взрослому, на минуточку, мужчине греет сердце одно то, что он может ехать рядом и любоваться на меня, а соперника он отослал и лишил этой возможности? Да ну… как-то по-детски вроде. И насчет собственной неземной красоты я иллюзий не питаю — девушка как девушка. Не уродка, но и не божественная прекрасность. Что на меня смотреть?
— Хей, командир! — донеслось вдруг с головы каравана. — Хей!
— Ох, не нравится мне это, — кряхтел эсс Гурзиш, приподнимаясь на телеге и вглядываясь вперед, туда, куда ускакал Сириан в ответ на окрик. — Одно дело, ящеров не видать вроде, но чего тогда шум поднимать? Или нашли чего? Гнездо, што ль? Дык на дороге-то? Хоть они и зверюги бессмысленные, но уж не глупее других, яйца где попало разбрасывать.
— Не знаю, — скорее себе под нос, чем вслух ответила я, оглядываясь по сторонам. Караван уже миновал окраины города, а также огороды и поля тех из горожан, кто хотел совместить удобство большого поселения с сельским хозяйством. Вереница телег с полчаса как ехала лесной дорогой среди могучих темно-зеленых деревьев, похожих на горные сосны — у тех тоже вместо листьев были иголки. Но здешние оказались в разы выше, стволы у них были толще, кора грубее, а ветки начинались от самой земли и пирамидой поднимались к макушке. Из разговоров и книг я узнала, что это дерево называется «ель» и что из ее иголок варят очень полезный витаминный напиток, а из хвои добывают «лесную шерсть».
Полезное дерево, но очень уж… неприветливое. И растет густо, темной непролазной чащей по обе стороны узкой дороги. Так и кажется, что из-за сплошной зеленой стены за нами следят сотни любопытных, а то и недобрых глаз. Вон-вон! Ух… Померещилось или правда из темноты на меня вопросительно моргнули?
— Шо, эсса, леса боишься? — Старик отвлекся от своих наблюдений за головой каравана и с доброй усмешкой накинул мне на плечи свой кафтан. Уф-ф, а я и правда слегка озябла. — Да, ельник, он тот еще… Одно хорошо. Ящеры в ем не летают, даже на дорогу не садятся. Вишь, деревья как тесно стоят? А вдоль тропы, значить, самые высокие оставлены. Вот, сталбыть, ни один гурай крылами-то не размахнется. Ежели шлепнется недобиток в чащу, дык там его и добить легше, за деревьями от зубов схоронился, копье-другое метнул — и готово дело.