Болезненный, мнительный, трудолюбивый и угрюмый, Альфонс был столь же религиозен, как его брат, но «в нем не было величавой кротости духа, идеальных стремлений и готовности к самопожертвованию Людовика Святого». Полный надменности и ограниченного честолюбия, он усвоил в решениях формулу самодержавного государя: «Так угодно господину графу». Вырисовывается не слишком привлекательный портрет ханжеватого брюзги, обиженного на весь свет и занятого только своими болячками и стяжательством. Учитывая, что Бланка Кастильская не ревновала Альфонса к его жене, он испытывал к Жанне весьма умеренную привязанность.
Как ни давили на Раймунда VII в Мо, он подписал завещание в пользу дочери Жанны, и никак иначе. Граф никогда не обязывался завещать свой удел французской короне. Это вызвало досаду королевы Бланки, но она нашла выход. По смерти графа Тулузе велено было присягать не «графине Жанне, ее супругу и их детям», а, наоборот, «графу Альфонсу, его жене Жанне и их детям». Как полагают почти все историки того времени, французское правительство, по сути, совершило политический подлог.
Бланку Кастильскую недаром называли «злым гением провансальской национальности». Она изменила порядок слов в завещании Раймунда: приказала поместить имя и титул сына раньше имени Жанны. Такой поворот дел королевские юристы объясняли тем, что «граф Раймунд ошибся». Графство согласно завещанию оставалось достоянием Жанны, ее приданым. В силу законов, действующих в стране, она могла передать его после смерти мужа детям и за неимением детей — кому угодно; могла, овдовев, вступить в новый брак.
Жанна не была в момент смерти отца маленькой несмышленой девочкой. Ей исполнилось 29 лет, и, по-видимому, она устала от положения бездетной — причем не по своей вине — женщины. Учитывая, что ее не винили в бесплодии и никаких попыток дать ее мужу более плодовитую супругу, даже пожертвовав землями Жанны, не зафиксировано, окружающим было ясно, что ждать потомства от Альфонса не приходится. В перспективе у Жанны вырисовывался только монастырь. А пока она видела, что ее землями бесцеремонно распоряжаются, как считают нужным в Париже, ставя Альфонса, а не ее перед свершившимся фактом.
В Жанне крепло сознание, что она — законная государыня Тулузы. Ее жизнь была принесена в жертву интересам королевского дома Франции, а взамен ей не дали ничего — ни любви, ни детей, ни даже уважения. По мере того как самосознание Жанны возрастало и она, скорее всего, делала попытки изменить ситуацию, ее стали опасаться. Всевышний наградил принцессу крепким здоровьем, и никто не поручился бы, что она, овдовев, не выйдет замуж вторично.