К слову, если об уровне владения английским языком Набокова-младшего мы можем судить сами, сохранились даже видеозаписи, то об устном английском Владимира Дмитриевича можно судить только по чужим отзывам. Так вот, Василий Немирович-Данченко, ездивший с Набоковым в Англию, вспоминал, что ВДН говорил по-английски как «лучший студент Оксфорда».
Но вернемся к политике. Несомненно, взгляды В. В. Набокова были сформированы под влиянием отца, а они, в свою очередь, были отражены в ряде документов, в том числе в первоначальной платформе партии кадетов: гражданские права и свободы, парламентаризм, на демократических принципах основанная конституция – всего этого Россия лишилась с большевистским переворотом, и В. Д. Набоков успел это заметить и прочувствовать. Оба, и отец, и сын, понимали явные минусы советского строя, но если Владимир Дмитриевич старался с ним бороться в меру сил, то Владимир Владимирович, не имея возможности и желания бороться, ограничивался недвусмысленными высказываниями о той стране, которая возникла на месте его родины, совпадая с отцом в некоторых выражениях, в частности характеризуя большевизм как болезнь. А кроме того, Шапиро указывает на то, что оба Набоковых видели родство между методами большевиков и якобинцев во Франции конца XVIII века.
В целом же Набоков-сын избегал практической политики, в этом изрядно отличаясь от отца. Разумеется, в те годы в эмиграции было крайне сложно заниматься политикой (это и сейчас непросто), но важным еще было и личное стремление: у Владимира Дмитриевича оно было четко выраженным, у его сына – ровно наоборот. И здесь принципиально важно, что В. В. Набоков сторонился политики во всех странах, где жил (а жил он, не забудем, много где – после отъезда из России в четырех странах). Литературовед Саймон Карлинский даже говорил о набоковском «недоверии к массовым движениям»[77], что распространялось и на неполитические объединения и союзы (писательские, к примеру).
До появления термина «тоталитаризм» В. Д. Набоков не дожил, но, безусловно, его отношение к политическим режимам Муссолини, Гитлера и Сталина было бы отрицательным, и тем явнее Набоков-старший указывал бы на демократические принципы как наиболее выгодные для общества и человека.
Едва ли кого-то удивит и набоковское подчеркнуто бережное отношение к свободе слова и неприятие цензуры. В. Д. Набоков вместе с коллегой-правоведом Федором Кокошкиным в 1906 году даже подготовил проект резолюции о свободе печати, который был представлен на рассмотрение съезда партии кадетов. Набоков постоянно подчеркивал необходимость отмены государственной цензуры и определения правового статуса прессы. Конечно же, работа в Берлине, в газете «Руль», была с этой точки зрения отдушиной для Набокова: за русскоязычными изданиями следили гораздо меньше, чем это было в дореволюционной России (о постреволюционной говорить не приходится).