— Н-да… Знаешь, Влад, пожалуй, я присоединюсь к твоей чеканной формулировке, — сказал инспектор. — И каков план? Вы ж не собираетесь туда возвращаться?
— Ни в коем случае!
— Кстати, а чем грозят все эти… санкции, которые перечислены в письме? Звучит страшно, но, может, это не опаснее комариного укуса? — поинтересовался Алекс.
— Боюсь, что комар этот может оказаться малярийным, — поджала губы Софья. — Правда, я не знаю подробностей…
— Я знаю, мам. Это означает, что я лишаюсь фамилии, корней и защиты рода…
— Да и Тьма с ней, с фамилией. Будешь не Гребнев, а Полянский, делов-то! — перебил его Суржиков.
Макс покачал головой.
— Не всё так просто. Это ж друидское проклятие. Если понимать его буквально, то получивший его начинает чахнуть, как дерево, лишённое корней. То есть, быстро и необратимо.
— Хозяин, — позвал с подоконника молчавший доселе Аркадий. — Там стоит у дверей…
— Кто? — рассеянно спросил Алекс, усиленно размышлявший над тем, что же делать.
— Беролак.
— Кто??
— Открывай, Верещагин, надоело мне тебя ждать! — раздался снизу медвежий рёв.
— Фу ты, господи! — хозяин дома облегченно вздохнул и крикнул в ответ: — Иду!
— Слушай, я тогда пошёл! — забеспокоился инспектор. — Невместно мне с начальством-то…
— Да иди вон в любую из спален и пережди, — поморщился Верещагин. — Аркадий тебя прикроет тенью дома.
— Нет уж, — Никонов решительно тряхнул головой. — Уйти мог бы, а прятаться не буду.
— Ну, смотри…
Быстро ссыпавшись по ступенькам, Алексей распахнул дверь. Могучая фигура секунд-майора Бахтина заполняла дверной проём почти полностью. Он хлопнул хозяина по плечу, отчего тот слегка перекосился на одну сторону и сказал:
— Ну, веди! Давно слушаю байки о твоём доме, теперь и сам погляжу.
— Проходи. Чего звонка не дождался?
— Ты на часы смотрел, частный сыщик? Двенадцатый час уже, а я в отделе со вчерашнего утра кукую. Домой охота.
— Понятно…
— Оно конечно, никто меня там не ждёт, даже кошка… Ого! — Бахтин остановился на пороге столовой и одним взглядом окинул всё, что открылось с порога: стол, уставленный блюдами с остатками еды, начищенный самовар, напряжённое лицо инспектора, бледную Софью, круглые мохнатые уши за чахлым кустиком на подоконнике… — И домовой у нас тут… И инспектор Никонов пребывать изволит. А чаю опоздавшему гостю дадут?
Не успел секунд-майор договорить, как перед ним выросла огромная чашка чуть не в пол-литра размером, с нарисованной медвежьей головой, и тарелка, на которой в горячей картошке таял кусочек масла, а утиная нога розовела сквозь зажаренную корочку.
— Изволь, Сергей Иванович! — усмехнулся Алекс. — Аркадий, и нам всем чаю налей! Вот и хорошо… Итак, Софья Григорьевна, разрешите представить вам секунд-майора Бахтина, начальника следственной части местной городской стражи.