— Это бесполезно.
— Это необходимо. Вас не станут слушать. Я должен сказать, кто вы.
— Говорите!
Жан Бернен перестал бить в барабан и возвысился голос. Вокруг него воцарилась тишина — тишина жгучего любопытства. Никто не обращал внимания на Курция.
— Граждане, — начал Жан Бернен, — с нами случилось большое несчастье.
«Что он скажет?» — с беспокойством подумал Курций.
— Директория вспомнила, что в Бургундии находится местечко патриотов, и прислала к нему комиссара… Чрезвычайного, который скажет вам речь.
— Граждане… — начал Курций.
Но Бернен толкнул его под локоть.
— Подождите, — сказал он, — я еще не кончил.
— Граждане, благородный комиссар привез вам горестное известие, — продолжал Бернен. — Отечество в опасности!
— Браво! — сказал Курций. — Но я так хорошо сам произнес бы эту фразу!
— Отечество в опасности, — продолжал Жан Бернен, — отечество в лице гражданина бригадного начальника Солероля в опасности!
— Дурак! — пробормотал Курций. — Что вы там поете?
Жан Бернен продолжал:
— На которого напали в замке Солэй…
— Молчите! — воскликнул Курций. — Вы говорите неприличные вещи.
— На него напали пруссаки, мои добрые друзья… — докончил Жан Бернен.
— Вы с ума сошли, — перебил Курций.
— Ах, да! Я ошибаюсь… Это австрийцы…
И Жан Бернен опять начал бить в барабан. Курций не мог более владеть собою, он ударил по барабану кулаком и разорвал его.
— Молчать! — заревел он. — Молчать!
Жан Бернен указал народу на разорванный барабан. Народ начал роптать на обиду, нанесенную первому муниципальному лицу, но Курций, покраснев от гнева, встал на край фонтана и с этой импровизированной трибуны обратился к толпе.
— Граждане, — сказал он, — отечество в опасности! Я обращаюсь к вам и надеюсь на ваш патриотизм. Это не пруссаки…
— Нет, — перебил Жан Бернен, — это австрийцы.
— Гражданин мэр, — сказал Курций вне себя, — я отрешаю вас от должности.
Но толпа протестовала.
— Долой комиссара! — закричала она.
Курций испугался, он сошел с фонтана и пробормотал:
— Вы нарушаете ко мне уважение, граждане.
— Долой комиссара! — повторила толпа.
Жандармский бригадир все находился в казармах и приказывал приготовляться к отъезду. Испуганный Курций напрасно отыскивал его глазами. Жан Бернен, в свою очередь, встал на край фонтана и сделал знак. Народ замолчал.
— Граждане и любезные соотечественники, — сказал мэр, — я прощаюсь с вами, так как господин чрезвычайный комиссар отрешил меня от должности.
— Долой комиссара! — повторила толпа.
Камень, брошенный ребенком, упал к ногам Курция.
— Ко мне! Ко мне! — закричал он.
Тогда Жан Бернен взял его за руку и увел.