— Она очень тебя любит?
— Да, и я также так люблю ее, что в некоторые часы чувство долга притупляется во мне и я хочу жить.
Баррас взял Машфера за руку и сказал:
— Ступай, спасайтесь все!.. Директор не узнает ничего из того, что ты сказал Баррасу.
Машфер хотел еще говорить, но Баррас взял его за плечи и вытолкнул из комнаты.
Подпоручик, привезший письмо Курция, так устал и проголодался, что, опустившись в кресло, которое подвинул к нему вестовой, принялся с жадностью есть. Роскошный владелец замка Гробуа имел княжеский погреб. По его приказанию молодому офицеру подали прекрасного вина, вина крепкого, которое бросилось ему в голову и погрузило в глубокий сон. Подпоручик проспал тридцать часов, и, когда уехал из Парижа с письмом, облекавшим капитана Бернье полномочием, Машфер уже переехал Ионну.
Мы теперь знаем по письму Курция, что произошло в замке Солэй. Публикола, прибыв в Оксерр за помощью, привел с собою роту пехоты. Замок был занят без сопротивления. Это произошло из-за одного очень странного обстоятельства — из-за отсутствия Брюле и его сына.
Куда они девались? Этого никто не знал в Солэе, откуда они ушли накануне вечером и куда не возвращались. Чтобы узнать это, надо перенестись к той минуте, когда в погребе развалившейся голубятни Брюле, два раза выстрелив бесполезно в сына, очутился перед заряженным пистолетом, который Заяц направил на него.
— Ах, папаша! — сказал ему Заяц. — Вы хотели убить вашего сына, а вместо того он вас убьет…
Брюле понял, что погиб, потому что тон Зайца был холоден и решителен. Он упал на колени и закричал:
— Несчастный! Неужели ты осмелишься убить твоего отца?
— Вы же хотели убить вашего сына… Но я добрее вас…
Брюле перевел дух.
— Я дам вам время прочесть молитву, — спокойно прибавил Заяц и прищурился.
— Ах, разбойник! Ах, негодяй! — взревел Брюле и хотел броситься на сына.
Но Заяц подвинул руку вперед.
— Еще шаг, — сказал он, — и вы умрете!
— Я побежден… — пробормотал Брюле с бешенством. — О! Быть отцом подобного чудовища!
— Мы стоим друг друга, папаша, — с насмешкой сказал Заяц, — это я вам говорю. Читайте же молитву.
На губах Брюле выступила пена от бешенства.
— Ах! Ты убьешь меня, — сказал он, — но я умру, не говоря ни слова. Ты не узнаешь ничего.
— Это так только говорится, чтобы выиграть время, — сказал Заяц.
— Ты не узнаешь, где мои деньги.
— Я и без того знаю — в Лисьей норе.
Брюле покачал головой.
— Не все там, — сказал он.
— Полно, папаша, — возразил Заяц, — признайтесь сейчас, вам хотелось бы поговорить немножко, прежде чем отправиться на тот свет… Ну, будем говорить. Я добрый малый, я терпелив… Садитесь-ка на этот камень, подальше. Я это говорю для вашей же пользы… Несчастье так скоро случается…