Когда вдали показался Неаполь, два капитана и Вендрамин, который был никем иерархически, но реально значил для корабля очень много, находились в полуюте.
— Как думаешь ее спасать? — спросил Людовик, любуясь великолепной панорамой залива Байя.
— Мой дорогой друг, — отвечал Паоло, — у нас на борту триста человек, лучшие из лучших. Я могу всех их обеспечить пистолет-револьверами с шестизарядными барабанами. Кроме того, у нас имеется столько же ружей, перезаряжающихся через затвор и выпускающих до тринадцати пуль в минуту. Они изготовлены по образцу ружей некого Дрейзе, который предлагал свое изобретение всем европейским правительствам, но пока сумел заинтересовать своим оружием лишь Пруссию; с ними сто человек стоят тысячи. Наконец, у меня есть корабль, Вендрамин и лаццарони Неаполя. Забыть они меня не могли; для них я навсегда останусь Королем набережных. Даю тебе слово: со всем этим король Неаполя как миленький отдаст мне маркизу.
И, произнеся эти слова, Паоло принялся распределять роли.
В тот день, около полудня, в порту Неаполя царило крайнее смятение.
Вызвано оно было двумя событиями: приходом корабля и прибытием юноши.
Корабль был парусником, принадлежащим одному богатому англичанину — по слухам, он, совсем еще юноша, был сыном некого лорда, — которого сопровождал наставник.
Ученик и учитель путешествовали по миру на большой прогулочной яхте.
Сему факту мало кто удивился: ни для кого не секрет, что некоторые члены британской аристократии владеют огромными состояниями, так что к путешествующим на бригах отпрыскам знаменитых фамилий Неаполь был привычен.
Но никогда еще джентльмены не заходили в местный порт на столь красивом судне.
Сошедшие на землю матросы носили костюмы английских моряков, те же, что оставались на борту, были в традиционных куртках и беретах.
Наставник и его ученик нанесли визит послу своей страны.
Тот оказал самый теплый прием путешественникам, имевшим при себе великолепные рекомендации от консулов множества городов, среди которых были Тунис, Алжир, Танжер, Фес и Марокко.
Все эти документы несли на себе наилучшие марки и печати и были подписаны самыми красивыми росчерками.
После этого визита посол сообщил своему окружению, а то разнесло эту весть повсюду, что удостоивший его своим посещением молодой человек был единственным сыном одного из самых влиятельных навабов Индии, а не англичанином, как многие думали прежде.
Будучи наследным принцем огромных территорий, этот юноша был послан отцом в Европу с целью знакомства с западными привычками и цивилизацией.