— Мы пропали! — воскликнула маркиза. — Дом окружен.
— Быстро! — сказал Паоло. — К выходу!
— Но он здесь только один! — в отчаянии заломила руки Кармен.
Паоло был наделен одним ценным качеством: он в любой ситуации сохранял хладнокровие и умел принимать неожиданные решения.
— Моя дорогая Луиза, — промолвил он, — ты должна сдаться и вернуться в тюрьму для того, чтобы мы остались на свободе и вместе придумали новый план твоего освобождения. А сейчас разыграем небольшую комедию. Пусть полиция обнаружит тебя у ног Кармен умоляющей спрятать тебя где-нибудь. Она же должна не соглашаться, делая вид, что ее раздирают два чувства — боязнь себя скомпрометировать и жалость к тебе. Тогда у полиции, несомненно, сложится впечатление, что, пытаясь уйти от погони, ты забежала в первый попавшийся дом. Постарайтесь разыграть все как надо. До свидания, Луиза. Я умру, но спасу тебя.
И, повернувшись к генералу, он бросил:
— Следуйте за мной.
Две женщины сыграли свои роли с безупречностью лучших актрис: маркиза умоляла, Кармен изображала нерешительность, не соглашаясь принять незваную гостью под предлогом боязни скомпрометировать себя.
Но хоть ситуация и была крайне серьезной, женщин занимало совсем другое.
Из гостиной, куда удалились Паоло и Ронцио, доносился разъяренный голос старого генерала.
Паоло лишь звонко смеялся в ответ, и этот дуэт заглушал раскатистый бас переворачиваемой мебели.
В свою очередь, великолепно организованная полиция Луиджи тоже все сделала по высшему разряду.
Когда особняк был со всех сторон окружен, один из агентов позвонил в дверь.
Портье открыл, и тут же, бедняга, был заперт в швейцарской.
Совершенно бесшумно сбиры проникли в покои, застав врасплох и принудив к молчанию слуг.
Луиджи лично руководил всей операцией.
Подкравшись к двери спальни, где находились женщины, он услышал плач.
Луиджи прислушался.
— Умоляю, синьора, — просила маркиза, — спрячьте меня от преследования хотя бы на несколько часов. Девой Марией, всеми святыми молю вас, спасите меня!
— Говорю же вам, сударыня, — отвечала ей Кармен, — я не могу рисковать собственной головой. Я артистка, и политика мне чужда. Ваши дела мне совершенно безразличны. Я люблю то, что вы ненавидите. Король и королева сотню раз свидетельствовали мне свою дружбу, и я им за это крайне признательна. Нет, решительно, я не могу.
— Вы толкаете меня в руки полиции, сударыня, туда, где меня непременно ждет смерть…
— Боже мой, боже мой, какая ужасная ситуация… Вот что, сударыня: я могу просить о вас перед королем Франческо. Возвращайтесь в тюрьму и скажите, что сдались по моему совету. Тогда я буду ходатайствовать о вашем помиловании, и, уверена, мне не откажут.