И она удалилась в спальню под руку с Корсаром.
— Вот мерз… — хотел сказать столь ловко обманувший министра полиции Ронцио, но Луиджи не дал старику договорить.
Когда они оказались на улице, министр промолвил:
— Вы так взволнованы, что даже не спрашиваете меня, что я здесь делаю!
— А ведь и правда! — пробормотал генерал.
— Представьте себе, мой дорогой генерал, маркизе Дезенцано удалось бежать.
— Что? Из столь хорошо охраняемой камеры?
— Да, генерал. К счастью, один наш патруль наткнулся на эту бойкую бабенку в тот самый момент, как она намеревалась выйти с сопровождавшими ее патриотами в море. Но мои сбиры тоже не лыком шиты. То судно вызвало у них подозрение, завязалась битва, и маркизе удалось бежать. И знаете, где мы ее обнаружили? У вашей актрисы.
И министр поведал ему историю во всех подробностях.
На следующее утро, к утреннему выходу, он был уже у короля и быстро ввел его величество в курс дела.
— Сир, — сказал он, завершив свой доклад, — я прошу у вас разрешения на применение в отношении пленницы пыток; иначе нам никак не добиться от нее имен сообщников.
— Ах, мой друг, — заметил король, — на нас обрушится вся либеральная пресса Европы.
— Но кто ей об этом скажет? Все останется в полном секрете. А сразу после пыток — казнь. Никто даже не узнает о том, что у нее были перебиты все кости — а я собираюсь применить к ней так называемый «испанский сапожок».
— Что ж, действуйте! — сказал король.
И, поспешив переменить тему разговора, спросил:
— Так вы говорите, Ронцио устроил нелепую сцену ревности моему малышу — Королю набережных?
— Да, сир, со шпагой в руке, бедный генерал выглядел весьма комично.
И Луиджи пересказал королю смехотворную сцену, свидетелем которой он стал накануне.
Франческо, разрешивший применить «сапожок» в отношении женщины, пребывал в то утро в великолепном настроении.
Что до Луиджи, то, вернувшись в министерство, он тотчас же приказал разыскать палача.
Оставшись наедине, Паоло и Кармен обменялись долгим и многозначительным взглядом.
Наконец молодая женщина с глубокой горечью промолвила:
— Так вы были ее любовником?
Вопрос этот прозвучал как взрыв. То был крик души, полный сожаления, отчаяния, гнева и угрозы, чувств смутных, беспокойных, но беспорядочных, что камнем лежали на сердце девушки.
— Да, — признал Паоло. — Да, я был и надеюсь остаться ее любовником!
— Как подло, с вашей стороны, было не предупредить меня об этом! Я предала свою лучшую подругу. Но в этом есть и ее вина, — добавила она гневно. — И почему только она не рассказала мне о вашей любви? Это все из-за ее высокомерия, из-за ее нежелания упасть в моих глазах, из-за ее постоянного стремления доминировать надо мной с высоты ее добродетели. И вот теперь я забрала у нее любовника, которого она так тщательно от меня скрывала. Для меня это как инцест!