Толпа всегда такова, особенно в Неаполе — глупая, трусливая, жестокая.
Карбонария уложили к основанию гильотины, с глухим шумом опустилось тяжелое лезвие, хлынула кровь, и отрубленная голова скатилась в корзину.
Это было ужасно.
Король улыбнулся.
Внезапно в толпе сбиры принялись громко скандировать:
— Да здравствует король! Долой либералов!
Лаццарони, которые чувствовали себя виноватыми и желали загладить вину, завопили:
— Смерть карбонариям! Да здравствует Франческо!
Король снял шляпу, и аплодисменты усилились.
Примирение состоялось.
Опьяненная собственным восторгом, толпа более не прекращала кричать.
Но, не считаясь с мнением масс, приговоренные отвечали на эти здравицы криками, не менее громкими:
— Да здравствует свобода!
Эти крики вывели народ из себя.
— Что вы стоите? — завопили из толпы солдатам. — Бейте их, бейте!
И служивые принялись нещадно колотить несчастных либералов прикладами своих ружей.
Экзекуции продолжались.
Кровь текла рекой, переливаясь из корзины на платформу.
Что до короля, то его, как и Паоло с Людовиком, больше всего интересовал человек в домино.
От Луиджи Франческо ничего не удалось добиться.
— Кто этот домино? — спросил король.
— Сейчас сами увидите, сир.
Через пару минут, когда его величество, мучимый любопытством, вновь хотел задать тот же вопрос, Луиджи рядом уже не оказалось, и король вынужден был вернуться к созерцанию казней.
В толпе вполголоса переговаривались двое лаццарони.
Один говорил другому:
— Видишь этих малышек?
И он указал на Паоло с Людовиком.
— Вижу, — отвечал другой.
— И что ты о них думаешь?
— Ничего.
— Гм! Сдается мне, это переодетые парни.
— Почему?
— Сам не знаю.
Второй пригляделся внимательнее.
— Возможно, ты и прав, — сказал он. — Эти их позы… какие-то они совсем не женские.
— Проследим-ка за ними!
И они не спускали глаз с корсаров, которые кричали во все горло:
— Да здравствует король!
Казни следовали одна за другой.
В толпе наконец заметили домино и начали спрашивать себя, кто бы это мог быть.
Какой-то лаццарони прокричал:
— Долой капюшон! Пусть приговоренный покажет лицо!
И десятки голосов поддержали этот выкрик.
Но у солдат был приказ; домино остался с покрытой головой.
Наконец был гильотинирован последний карбонарий, и настал черед домино.
Луиджи подошел к королю.
— Кто это? — вопросил Франческо. — Говори же.
— Я приготовил для вас сюрприз, сир; потерпите же еще немного, прошу вас.
Посреди глубокой тишины помощники палача помогли домино подняться по ступеням, и все почувствовали, что сейчас произойдет нечто неожиданное.
Когда приговоренный оказался на платформе, покрывало, скрывавшее его лицо, упало.