Давида восхитила сила воли и трезвость суждений старца; этот человек отчетливо осознавал все свои слабости и ради их подавления готов был пойти на самые крайние меры.
— Мы поможем тебе, учитель, — сказал он.
Иаков жестом поблагодарил друга.
— Видишь ли, этот паренек причиняет слишком много беспокойства. С ним надо кончать. Я уеду из Неаполя лишь с его трупом либо же увезу его самого, побежденного и покоренного.
В этот момент явился посыльный, и слуги тотчас же доложили о его приходе хозяину.
— Вернулся мой человек, — сказал Давид Иакову.
— Приведи его сюда.
Через минуту курьер предстал перед старцем.
— Что он тебе сказал? — спросил Иаков.
— Он отказался.
— Категорично?
— Да, господин. Он был очень дерзок.
И еврей в подробностях пересказал состоявшуюся у него с Паоло беседу.
— Понятно! — мрачно промолвил Иаков. — Ступай.
Оставшись наедине с Давидом, он сказал:
— Придется нанести ужасный, смертельный удар по его гордости. Воодушевленный успехами, этот паренек может от меня ускользнуть; но стоит ему познать страдания, оказаться в руках полиции — и он вернется ко мне смиренным и послушным. Необходимо выяснить, что он намерен делать, и постараться расстроить его планы, какими бы они ни были. Позови своего посыльного.
Курьер вернулся.
— Вполне возможно, — сказал ему Иаков, — что, не имея под рукой своих людей, которые вернулись на корабль, Паоло обратился за помощью к Кумерро.
— Так оно и есть, — отвечал посыльный.
— Уж не хочет ли он отомстить?
— Думаю, да. Я слышал, как он говорил Кумерро, что тот сможет заработать кучу золота.
— Необходимо установить за ним наблюдение и попытаться выведать его секрет. Узнаем, что он задумал — легко сумеем ему помешать. Я хочу видеть его в руках полиции. Как только жизнь его окажется под угрозой, он уступит. А не уступит, ему же будет хуже; я позволю Луиджи отрубить ему голову.
Посыльный заметил:
— Я предвидел ваши желания, господин, и, подумав, что вам нужны будут сведения, позволил себе пригласить сюда одного из разбойников.
— Отлично! Когда он придет?
— По идее, должен быть здесь с минуты на минуту… А, вот, думаю, и он.
Действительно, мгновениями позже один из слуг ввел в комнату разбойника.
— Любишь золото? — спросил у него Иаков.
Бандит улыбнулся.
— Обожаю.
Иаков решил сразу же перейти к делу.
— Во сколько ты оценил бы самое ужасное из преступлений? Сколько ты хочешь за величайшую подлость?
Разбойник пребывал в нерешительности.
— Говори прямо, не стесняйся.
Бандит задумался.
— Ну, это должны быть хорошие деньги, раз уж вы хотите, чтобы я убил своих родителей.