Но оправдание было. И оно было удобным и надежным, словно высокая каменная стена, за которой она чувствовала себя невиновной и чистой девушкой, послушной дочерью своей матери. Она делает это не по своему желанию, а для дела. Чтобы заработать денег, которые нужны для семьи. Однако, несмотря на оправдание, где-то глубоко в душе она знала, что ей все это нравится и дело не только в долге перед семьей. Ей было приятно ощущать себя красивой. И она была благодарна судьбе, что от нее не потребовалось принимать для этого решений и все сложилось само собой.
Впрочем, до последнего времени эта новая Мария жила только в ночном клубе и не решалась выходить за пределы заведения. Закончив смену, девушка стирала косметику с лица, снимала высокие каблуки и надевала привычную неброскую одежду. Но с каждым новым днем, будто по невнимательности, новая Мария оставляла на девушке все больше следов: то оставляла накрашенными губы и глаза, то решала не снимать туфли и шла в них домой, поначалу ужасаясь своей смелости, но со временем привыкая, и совершая все большие вольности.
И что самое захватывающее и интригующее было в этой новой Марии, так это то, что она нравилась мужчинам намного больше, чем прежняя Мария. Нравилась не только деревенским парням, к чему прежняя Мария была привычна. Теперь она с удивлением ловила на себе восхищенные взгляды красивых городских парней, которых встречала в клубе. И даже тех, которые приходили в заведение со спутницами: изящными и ухоженными девушками, на которых Мария всегда заглядывалась с восхищением и даже не надеялась составить им конкуренцию.
С этими мыслями она еще раз оглядела себя в зеркале и провела рукой по тонкой ткани блузки.
— Телочка на пять баллов, — самодовольно пробормотала себе под нос девушка, вспоминая слова подруги, — это точно!
Смена началась привычно. Ближе к полуночи помещение заполнилось посетителями, и клуб завертелся в привычной карусели пьяного веселья. Мария без затруднений выполняла свои обязанности, и у нее выдавались свободные минуты, когда она могла присесть на стул возле кассира под лестницей и дать отдых натруженным ногам. В эти минуты покоя она занималась своим новым развлечением. Она разглядывала посетителей и разгадывала про себя детали их жизней.
Тут были взрослые мужчины, приходившие в одиночку, со скучающими и грустными глазами. Они часами высиживали за барной стойкой, безучастно смотрели вперед на ряды бутылок за спиной бармена, и много пили. Они казались Марии несчастными, коварно брошенными любимыми женщинами, потерпевшими измену или предательство другого рода. Или, может быть, они были в драматичной разлуке, разделенные расстоянием или даже смертью.