– Труби атаку! Атаку!
Закопчённый от порохового дыма, сигналист прижал к губам горн и стал трубить сигнал атаки. Звонкий, чистый звук поднялся ввысь и унёсся далеко в знойную даль, принудив к активным действиям Верблюжий корпус.
Мамбовцы завязли в атаке, не в силах продвинуться дальше, это же не могли сделать и англичане. Египтяне уже были готовы рвануть в Омдурман, но их сдерживала дисциплина и большие шансы на победу. Китченер ждал удара Верблюжьего корпуса и иррегулярной арабской кавалерии, направленных на уничтожение Мамбы. Он не сомневался, что с гибелью вождя закончится и общее сражение.
Редъярд Киплинг, сжимая в руке револьвер, с ужасом смотрел на войска чёрного короля, штурмующие лагерь. Бывшие дервиши, даже не сменив свою принадлежность, в тех же самых одеждах, с теми же самыми знамёнами, атаковали левый фланг армии генерала Китченера.
Родившийся в Британской Индии, Редъярд Киплинг исколесил весь мир, побывав в Китае, Японии и САСШ. В Африке он оказался по приглашению Сесила Родса и, решив, сначала, посетить Египет, он, неожиданно для самого себя, присоединился к отряду генерала Китченера и принял участие в его экспедиции, по захвату Судана.
Здесь он нашёл прекрасных собеседников, в роли которых выступили не только генерал Китченер, но и молодой Уинстон Черчиль, имеющий блестящее образование и пишущий прекрасные статьи. Беседа с ним была приятной для Киплинга, и дала много материала для книг и стихов.
Но то, что творилось сейчас, просто не укладывалось в голове. Лучше всего это описала Юлия Друнина.
Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу – во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Прямо на него несся, широко раскрыв рот и держа старую французскую винтовку наперевес, смуглый суданец. Ещё миг и штык винтовки проткнёт его насквозь. Внезапно, Киплинг очнулся, ощутив в своей руке твёрдую револьверную рукоять. Он поднял оружие навстречу бежавшему суданцу и нажал на курок.
Револьвер продолжал исправно выплёвывать все, заряженные в него, пули, пока весь барабан не опустел. Суданец так и бежал на него, пытаясь достать штыком. Ненависть в его глазах, горевших фанатичным огнём, была настолько сильна, что тело, содрогаясь от попадавших в него пуль, продолжало двигаться вперёд, послушное воле.
Уже на последнем издыхании он, падая, ударил штыком Киплинга, попав ему в левую руку. Штык, располосовав рукав плотной рубашки, разрезал кожу на руке, пройдясь широкой полосой рваной раны. Тут же, закапала кровь, набираясь из пораненных мелких артерий и вен.