Борис нервно рассмеялся:
— Мне предлагают роль доброго царя, царя-миротворца.
— Это умно! Но только не мешайте мне!
— Хорошо, хитрец! — Борис вскочил. — Я буду добрым царем, а ты, скрываясь в моей тени, будешь моим подлинным образом. Хорошо. Если бы Иван Вылков был так умен, как ты. Слышишь, Гешев? Я говорю на «ты». Бурбонский герцог, принц Сакс-Кобург-Готский, потомок Людовиков и двоюродный брат Габсбургов, я — наследник Асеновцев[8].
Как только Борис начинал перечислять все свои титулы и свою родословную, он становился нестерпимо смешным и жалким. Полицейский знал, что это — выражение абсолютного доверия, и понимал, что назревает момент, когда этот паяц с длинными титулами подпишет указ о назначении Николы Гешева премьер-министром.
Наступило время определить конечную цель. Борис ему верил. Большего и желать он не мог. А война против России с такой армией. Да это же идиотизм! После первого же сражения Болгария превратится в вулкан, а вопрос кто кого станет ясен только после окончания германо-русской войны.
Это событие предшествовало войне на целых пять месяцев.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Снять наручники!
Арестованный тяжело вздохнул, помял натертые до крови руки и рухнул на стул.
— Оставьте его у меня!
Охранник знал, что это означает.
— Принести ведро воды, господин начальник?
— Иди спать, — Гешев ухмыльнулся. — Я сам.
Они остались вдвоем в большой полутемной комнате. Арестованный — с беспомощно раскрытым, как у рыбы, ртом и полными ужаса глазами. И Никола Гешев — человек, о котором было известно, что он обладает большей властью, чем премьер-министр и парламент, вместе взятые. Полицейский, который мог снять телефонную трубку и бесцеремонно позвонить Богдану Филову или любому другому министру, как это часто он и делал:
— Господин премьер-министр, я отменил ваше приказание. Да. И не позволю. Хорошо, объясню потом.
Арестованный смотрел на его большие руки с короткими скрюченными пальцами, на его мрачное, ничего не выражающее лицо. Этот человек не так давно поделился с директором полиции: «Я уже знаю, как ломать кости и не умерщвлять».
Этот человек начинал допросы со страстью садиста.
Арестованный зашевелился под гнетущим взглядом Гешева, предложившего ему сигарету:
— Закури, цыпленочек! В связи с твоим арестом у вас теперь паника. Все идет правильно. Я прибегнул к этому приему, чтобы избавить тебя от подозрений и повысить твой авторитет. Ты верно пронюхал. Никола Йонков Вапцаров не только писатель. Он еще встречается с большевиками, с членами ЦК партии. Тебя теперь отправят в концлагерь, и ты там немного похлопочешь.