— Я хочу воевать, господин Гешев. Мне же со всех сторон докладывают, что армия заражена, больна.
Гешев не подтвердил это, но и не отрицал:
— Ваше величество, я доложу все по порядку. И попрошу развязать мне руки, если сочтете, что я прав.
Борис снял руки с подлокотника кресла и опустил их.
— Если это будет иметь смысл, развяжу, господин Гешев.
— Покорнейше благодарю, ваше величество. Еще двадцать второго июня я решил собрать в концлагерях самых авторитетных коммунистов. Три четверти из них уже скрылись. До сих пор мне удалось изловить только часть из намеченных мною. Скверно поступили господа офицеры: не разрешили мне арестовать коммунистов в воинских частях. Относительно большинства из них у меня самые обычные сомнения, но все они — бомбы замедленного действия. В государственном аппарате также много коммунистов. На этот счет у меня имеются точные данные.
Царь вскочил и начал ходить взад и вперед по террасе.
— Что вы делали до сих пор, господин Гешев? Спали?
— Никак нет, ваше величество. Боролся со своими коллегами за право громить коммунистов, за свободу действий. А в это время красные…
— Гешев! Предоставляю вам свободу действий! Если потребуется, засадите за проволочные заграждения миллион. А мне хватит остальных! — кричал царь.
— Я могу усмирить их, но упущены годы, и для этого потребуется время.
— Гешев, я хочу воевать!
— Ваше величество, только не сейчас. Я в первую очередь выведу из строя Военную комиссию ЦК коммунистов. Она имеет связи абсолютно со всеми частями армии. На то, чтобы пресечь их, потребуется год.
— Комиссия? Чья комиссия? Как вы сказали, Гешев?
— Центральная Военная комиссия при ЦК Болгарской рабочей партии (коммунистов). Она создана во время революционных событий и действует по принципу полной конспиративности и секретности. Коммунисты правильно оценивают обстановку: их люди в частях фактически превращают всю нашу армию в ненадежный инструмент. Если армия отправится на фронт до того, как мы произведем чистку, она разложится за двое суток. Это будет крах, государь!
Борис дышал тяжело. Йоанна, прищурившись, улыбалась.
— Господин Гешев, уж не хотите ли вы сказать, что мы царствуем, сидя на раскаленных углях? — спросила Йоанна.
— Вовсе нет, ваше величество. На мощном граните, но с подкопами, и к тому же минированными. Я вытащу взрывчатку, заложенную под трон династии, ваше величество.
— А что же мне ответить фюреру, Гешев? — спросил Борис.
— Скажите ему о коммунистах. Он тоже боится их. Но фюрер оказался умнее и расправился с ними в два счета. Там не жалели крови.