Все это я усвоил еще будучи кадетом военного лицея «Крестич» и с тех самых пор количество документов с гербовыми печатями в моих сундуках постоянно увеличивалось. Приказы и указы, допуски и пропуски, наградные листы и персональные императорские пожалования. За каждым документом что-то полезное и нужное: освобождение от налогов и бесплатный транзит грузов через телепорты, подтверждение прав на владение территориями и разрешение проходить на секретные объекты государства без досмотра. А теперь я стал хозяином столичной тюрьмы, пусть и временно, пока остаюсь на своей должности. И это совсем не мелочь, потому что «Сабхарша» закрытый мир, в котором творились такие вещи, о которых никто даже не подозревал, и мне предстояло взять его под свой контроль.
С того момента, как столичная тюрьма была построена, она всегда находилась в управлении канцелярии императора. И если при первых государях из династии Анхо во дворце точно знали, кто и за что отбывает наказание в «Сабхарше», сейчас подобной информацией в полном объеме не обладал никто. Вот такой парадокс, который имеет очень простое объяснение. Власть императоров с каждым поколением слабела, и они выпускали нити управления страной из своих рук. Целые провинции передавались на откуп аристократам, магам и купцам. А тут какая-то тюрьма. И с учетом того, что благородные остверы брезговали касаться тюремной темы, за последние триста лет полная ревизия «Сабхарши» проводилась всего четыре раза. Да и то, чисто формально. Приедет из дворца какой-нибудь провинившийся граф или барон, выпьет с начальником тюрьмы вина, в лучшем случае бегло просмотрит дела арестантов, примет жалобы и вернется обратно с докладом, что все в порядке. А остальным придворным до нее не было никакого дела.
Я обо всем этом знал. И только по той причине, что лично посетил столичную тюрьму и не получил от Диехо Сар-Вентеса то, что просил. Это меня задело, и я отдал команду собрать о наглеце всю информацию, какую только возможно. Занимались этим бывшие шпионы Канимов, и предоставленный ими материал заставлял задуматься, а затем порождал вопросы.
Например:
Жалованье господина Сар-Вентеса, потомственного начальника тюрьмы, двадцать семь иллиров в месяц. По столичным меркам это довольно скромно и никто не видел его на сборищах аристократов. Но при этом он имел большой дом в центре столицы, вклады золотом в нескольких банках, виллу на южном побережье и титул «домашнего» барона в небольшом графстве Сихаро со всеми положенными привилегиями, землями, замком, податными деревушками и крестьянами. И отсюда вопрос – откуда у Сар-Вентеса деньги?